– Здравствуй чародей, куда путь держишь? – задыхаясь от бешеной скачки, спросил Борис. – Ну и конь у тебя…

– Здравствуй князь, – сказал Сокол. – Ты чего это один?

– Да сбежал я от них, – успокоив дыхание, поведал Борис. – Отец женить меня задумал. На литовской княжне, Марии, дочке Ольгерда. Ну, мне и захотелось взглянуть на невесту до свадьбы. Увидеть, какая она собой. Красива или, быть может, уродина…

Сокол не удержался от улыбки.

– А если уродина, то что? Против отца пойдёшь?

– Нет, не пойду, конечно. Но взглянуть страсть как охота. Так бы меня не отпустили, вот я и сбежал от Румянца с Тимофеем, обманул их. Они в Суздале остались, а я – сюда.

– Сумасшедший, – проворчал Сокол.

– А ты куда всё-таки? – переспросил Борис.

– Пока в Псков, а там видно будет, – ответил чародей.

– Так нам по пути, значит? – обрадовался юноша.

Ну что тут скажешь?

– Получается, по пути… – буркнул чародей.

– Славно, – сказал Борис. – А то мне уж и не по себе стало, одному-то. С попутчиком и дорога короче.

– Это – смотря с каким попутчиком, – возразил Сокол. – Я ведь не на прогулку в Псков еду. Там такое творится, что и не знаю, сможешь ли ты до невесты своей добраться. Думаю, тебе лучше кружным путём отправиться. А то и вовсе домой вернуться…

– Ух, ты! – восхищённо сказал Борис. – Неужто с крестоносцами опять свара какая?

– Стал бы я на дурную войну ехать… – хмыкнул чародей.

– А что тогда?

– Сам толком не знаю, – признался Сокол. – Но что-то серьёзное. То ли тварь безумная в наш мир вылезла, то ли бог мятежный пожаловал, а может, другая какая напасть. Узнать надо, вот я и еду…

– Так тебе, наверное, помощь, какая понадобится? – охотно предложил княжич.

– Спасибо, но не думаю, что в твоих силах мне в этом помочь…

– Кто знает… – улыбнулся Борис. – По крайней мере, провожу тебя до Пскова, а там и до Тракая недалеко.

– Воля твоя, княжич, – серьёзно произнёс Сокол. – Воля твоя…

Равняясь на лошадь Бориса, они, как показалось чародею, плелись теперь еле-еле. Но опоздать он больше не боялся – дорога подходила к концу.

Завидев стены Порхова, Сокол остановился. Снял седельную сумку и, к великому удивлению Бориса, отпустил Игреца, который тут же, не мешкая, скрылся в лесу.

– Зачем ты спешился? – спросил княжич. – Зачем отослал коня? Да какого! Признаться, мне ещё не встречалось столь прекрасное животное. Или он у тебя учёный и вернётся по первому зову?

– Это не мой конь, – ответил Сокол, перекладывая сумку на лошадь Бориса. – И он не вернётся. Я обещал отпустить его до того, как столкнусь с опасностью. И, думаю, время пришло.

– Ух ты, значит в Порхове нас ждёт опасность? – взбодрился Борис.

– В Порхове? – переспросил Сокол. – Полагаю, что нет. Но сразу за ним – вполне возможно.

В городе Сокол решил остановиться на целый день. Ему требовалось время, чтобы подумать и отдохнуть перед последним переходом. Поэтому, миновав ворота, они, по совету стражника, отправились в ближайший постоялый двор.

Он оказался огромным, как княжеские палаты. Несколько высоких домов выходили на общий двор, где скопились десятки повозок и груды всевозможной клади. Проезжего народу из разных мест собралось сущее вавилонское столпотворение. Отовсюду слышались иноземные языки, не всегда понятные говоры. Люди громко спорили между собой, кричали на слуг. Слуги суетились, бегали из дома в дом, таскали еду, бочки, мешки. На летней поварне, устроенной прямо во дворе, кипели большие котлы, а на вертеле жарилась кабанья туша. Запах еды перемежался с вонью стоящего рядом отхожего места.

Борис недовольно поморщился и сказал:

– Шумно здесь что-то.