В этот вечер мы не отказывали себе ни в чем. Я взял себе несколько алкогольных коктейлей. Уже много лет я с алкоголем на «вы», но в такой день можно. Даже Аня поддержала меня в этом вопросе и заказала себе какую-то гремучую смесь из водки, рома, сиропов и фруктов. Закусить все это мы решили роллами.

Сидели и вспоминали предыдущие годы, предавались ностальгии, рассказывали друг другу о школьном времени. Когда уже стемнело, мы взялись за руки и вышли на танцпол. И я вдруг понял, что никогда не танцевал с Аней медленный танец. Конечно, я дома обнимал ее за талию, гладил спину и грудь, но это были обычные, будничные прикосновения. В танце они становятся совершенно другими, более многозначительными.

Вечер прошел волшебно. И освещала его счастливая улыбка Ани.

А немного позже в моей жизни совершенно неожиданно появилась Мила. Когда я ее увидел впервые, она покорила мое сердце – открытая, веселая, разговорчивая. Мы познакомились благодаря работе – я должен был снять ее для телевидения.

Кто такая Мила? Легче сказать, кем она не является. И поэт, и художник, и менеджер крупной компании, и особа, приближенная к властным кругам, и общественный деятель.

Но в тот тепло-пасмурный октябрьский день я всего этого еще не знал. Не мог я предвидеть и того, кем она станет для меня самого.

Я увидел девушку среднего роста, не маленькую, но и не высокую, с темными волосами, они были перевязаны скромным синим платком. Легкое черное пальто едва прикрывало коленки. Внимания на себя обращали темно-синие глаза, выразительные, большие, взгляд прямой и твердый. Мне всегда было трудно смотреть в них длительное время. Возможно, из-за того, что я часто отводил взгляд, она и подумала, что я смущаюсь. Кажется, хихикнула себе в кулачок.

Работа была сделана, мы поговорили с ней обо всем, о чем нам надо было поговорить. То есть о поэзии, картинах и активной жизненной позиции.

И, не имея никаких скрытых желаний, я простодушно предложил:

– Не хотите выпить чая или кофе?

Мне было скучно, домой возвращаться я не спешил. Аня была на работе, а проводить еще несколько часов за ноутбуком я не хотел. Уж лучше побродить одному по городу. Или в компании.

Она смерила меня своим непоколебимым взглядом, принимая решение.

– Ну, пойдемте.

Начинался дождь, и мы зашли в первую попавшуюся кофейню. Благо, их в центре города хватало.

– А вы домой не спешите? – удивился я.

– Обычно спешу. И домой, и на работу, и по делам. Но сегодня мне захотелось не спешить, – ответила Мила.

– Муж не будет беспокоиться? Или парень?

Она неопределенно махнула рукой, и жест этот можно было трактовать по-разному. В душу с расспросами я решил не лезть. Мила потягивала через трубочку кофе с молоком, я же обжегся слишком горячим чаем с лимоном. Смотрела куда-то в стенку, в сторону, сквозь большое мерцающее огоньками окно на проезжающие машины.

– А вы, Сергей, журналист?

– Ну да, в том числе и журналист.

– А чем еще занимаетесь?

– Да иногда, когда есть время, подрабатываю то там, то сям.

Я ловил ее глаза, когда она не смотрела на меня, наслаждался необычной грозой в них. Как только Мила упиралась взглядом мне в лицо, я начинал смотреть на улицу или мелькающие в телевизоре клипы. Она, видимо, решила, что это игра.

– А вы местная?

– Как сказать, я из деревни. Из области. Тут недалеко, сто пятьдесят километров. А вы?

– Ну, я чуть-чуть подальше родился, в Донбассе.

– А-а-а, – многозначительно протянула она. – У меня тоже есть родственники на Украине.

Наш разговор имел неспешный, расслабленный темп. Оба устали к концу дня. Мы бросались фразами, долго обдумывали их, отвечали не скупо, но и не развернуто. Загадка какая-то появилась между нами. Мне показалось, что ей не особо интересно со мной. Ну, что ж, сколько таких встреч-однодневок было в моей жизни, сколько еще будет. Да и какая разница, что подумает Мила обо мне, разве это важно. Мы ведь никогда больше не увидимся, скорее всего.