Она не ответила, и Питер продолжил:

– Я все время приходил к вам и слушал твои истории обо мне, стоя под твоим окном. – Глаза Венди расширились, и Питер заторопился: – Знаю, знаю! Это звучит странно, но… – Он пожал плечами, жалкий и не способный подобрать слова, не способный толком объяснить что-либо. – И мы с тобой практически не встречались до того самого вечера, когда я впервые пришел послушать тебя, но мальчики уже уснули. И, прежде чем я успел уйти, моя тень юркнула в твою комнату, и мне пришлось гоняться за ней…

Крошечная искра воспоминания промелькнула в голове у Венди.

– Ты разбудил меня. – Это казалось скорее сном, чем воспоминанием, но Венди отчетливо представила, как она, проснувшись от какого-то странного звука, обнаружила Питера Пэна, мальчика лет одиннадцати, ее ровесника, сражающегося на полу с чем-то темным и полупрозрачным.

Питер тоже выглядел удивленным, но на его лице не был написан ужас, как у Венди, оно светилось от волнения.

– Да! Я поймал ее, но не смог прикрепить к…

– И я пришила ее, – пробормотала Венди. Как это бывает со всеми снами, она не могла припомнить деталей – ее память сохранила лишь вылинявшие пунктирные образы. Широкая улыбка, озарившая лицо Питера, ни капли не успокоила ее.

– Верно! Ты помогла мне вернуть ее! – Его плечи затряслись от радостного смеха. – А Джон и Майкл так и не проснулись…

Венди пронзила внезапная острая боль. Она стала хватать ртом воздух.

Но Питер ничего этого не заметил и продолжил:

– Но они известные сони.

Он знал Венди. Он помнил то, чего не помнила она, – то, что, как она считала, происходило в ее снах, потому что никак не могло быть на самом деле, правильно? Но человек без тени не может быть реальным человеком. И он знает ее братьев. Что еще он знает? Что еще он помнит такого, чего не помнит она?

Ей казалось, ее бросили в ледяную воду. Кожу покалывало, а голова была опасно легкой.

– Венди? – Голос Питера отвлек Венди от ее мыслей, и она постаралась сосредоточиться на происходящем. Питер тем временем успел придвинуться ближе. Он настороженно наблюдал за ней, сведя брови на переносице и вытянув руки, словно готовился ловить ее.

– С тобой все хорошо? Ты что-то неважно выглядишь…

Венди провела рукой по потному лбу. Ей показалось, что в хижине стало вдруг невыносимо жарко и душно. Слишком много информации приходилось воспринимать и усваивать.

– Пожалуйста, отведи меня домой.

– Но…

– Пожалуйста! – Ей были противны и ее так жалобно звучащий голос, и подступающие к глазам слезы. Но надо было во что бы то ни стало покинуть лес. Ей необходимо вернуться домой.

– Мы можем решить это – вопрос с тенью и все остальное, – но сначала мне надо оказаться дома. – Венди знала, что слегка кривит душой, но была готова на все, лишь бы выбраться из домика.

Питер молчал, и какую-то секунду Венди боялась, что он откажет ей. Она видела, что он усиленно думает, потому что его челюсть напряженно двигалась. Но наконец он кивнул.

– Ага, о’кей. – Он пересек комнату и открыл перекошенную деревянную дверь.

Снаружи, в свете фонаря в домике, Венди увидела небольшую поляну. Деревья вокруг скрывались в темноте.

Венди застыла в дверном проеме.

– Ты в порядке? – забеспокоился Питер.

Она чувствовала, что он стоит прямо за ее спиной.

Венди сжала потные руки в кулаки и кивнула.

– Д-да, со мной все хорошо. Просто я немного боюсь… темноты. – Это было ложью лишь наполовину. Она боялась леса, особенно ночного.

Питер рассмеялся. Темноты он совсем не боялся.

– Странно ее бояться. – Он снял с крючка на стене фонарь и сунул его в руку Венди. – Держи, – сказал он, гордо выпятив подбородок. – Вот проблема и решена.