Он это серьезно? Может, он так прикалывается?

– А ты не пробовал посмотреть на полу?

Питер наклонил голову набок и изогнул бровь, словно Венди задала ему очень странный вопрос.

– Ты шутишь, да?

Венди фыркнула и округлила глаза:

– Это просто…

Она показала на пол, на то место, где была его тень. Вернее, туда, где она должна была быть.

Тени на полу не оказалось. Там были только его ноги – его очень грязные босые ноги, а кроме того – истертые доски. Это походило на неудачный фотомонтаж, наложенный на действительность.

– Это не… – Венди подняла глаза. Питер посмотрел на нее выжидающе. Она перевела взгляд на стены, ища глазами какой-нибудь знак, какое-нибудь пятно, которое могло бы оказаться тенью Питера, но ничего такого не обнаружила.

Венди изучила собственную тень. Та трепетала, и двигалась, и повторяла все ее движения.

Ее тень была на месте, но куда же тогда пропала его тень?

– Чепуха какая-то, – пронзила она взглядом Питера. Вне всяких сомнений, это был хитрый фокус. – Это невозможно.

– Я же говорил тебе, – сказал Питер. Выглядел он при этом невыносимо спокойным.

– Как тебе это удается? У тебя должна быть тень – тень есть абсолютно у всех! – Разумеется, в темноте никаких теней нет и быть не может, но в домике было достаточно света для того, чтобы тень была у нее, у кроватей и у маленькой груды дров в углу.

– Должно быть, это игра света или что-то вроде того. – Венди попыталась привести какие-то разумные доводы, чтобы объяснить происходящее, в первую очередь самой себе. Нужно поискать на ютьюбе, как показывать такие фокусы, и найти им объяснение. Она подошла ближе к Питеру, подумав, что, может, он просто стоит на каком-то особом месте, где свет отражается от него, не производя тени, – она не могла сообразить, в чем тут дело.

Но когда она пошла к Питеру, оказалось, что ее тень послушно следует за ней, а его тени по-прежнему нигде не видно.

– Я… Что за… – заикалась Венди, ошарашенно глядя на него.

– Она куда-то подевалась. – Улыбка совершенно исчезла с лица Питера.

Венди показалось, что она очутилась в очень странном сновидении. Однажды ей приснился сон, в котором все было нормально, кроме того, что на небе светили три солнца. И теперешний сон был таким же непонятным.

Но Венди не спала, а бодрствовала. Она чувствовала, как щиплют ранки на ноге, и видела перед собой Питера ясно, как днем. Он не был видением, сном наяву или ее фантазией.

И все же Питер излучал нечто фантастическое. Мальчик из ее снов и маминых историй стоял прямо перед ней. И был при этом чем-то еще. Он был звездной пылью и запахом лета.

– Иногда она попадается мне на глаза, – продолжал объяснять Питер, словно Венди не переживала экзистенциальный кризис. – Я замечаю ее в углах, под кроватью… – Он посмотрел на кровать и втянул голову в плечи. – Но не могу поймать. Чем дальше, тем труднее сделать это. – Он выглядел очень усталым. Свет фонаря высветил его сморщенный от беспокойства лоб. – И я подумал, что если ты помогла мне обрести ее прежде, то у тебя получится сделать это и сейчас. – Он прикусил нижнюю губу, его большие глаза были полны надежды.

Венди резко отпрянула от него.

– Что значит «прежде»? – спросила она, чувствуя одновременно отчаяние и раздражение. – Мы же до вчерашнего вечера никогда с тобой не виделись!

Питер нахмурился и шагнул к ней.

– Ты действительно не помнишь?

Ей ужасно захотелось накричать на него. Сказать, что она, конечно же, не помнит его, потому что это невозможно и Питер Пэн нереален. Но вот он стоит перед ней, словно сошел со многих ее рисунков, спрятанных в машине. Он на несколько лет старше, чем она его себе представляла, но тем не менее это он. Он во плоти, и у него нет тени.