Старший брат мягким движением повернул к себе удрученное лицо своей младшей сестренки, безмерно расстроенное, с навернувшимися на глазках прозрачными слезинками-изумрудами.

– Ты, должно быть, моя дорогая Суюм, все еще дуешься на меня, все думая: почему именно ты должна оное сделать, смириться перед волей брата и выйти замуж за нелюбимого тобой человека? Зачем мы должны уступить Махмед-беку, принеся тебя в жертву? Но такова наша жизнь: мир наш держится на острие меча и тонком жале стрелы. Каждый ищет богатства не на своей земле, а зарится на чужое. Пусть хотя бы тысячу раз прав тот, кто защищает свое поле, потому что он от зари и до зари ходит за ним, обильно поливает своим потом и слезами. Но все едино урожай соберет тот, у кого в руках войско и сила…

И, как бы отважны люди ни были, все равно в одиночку никто свою волю не убережет. Именно робкая свобода и станет первопричиной их неминуемой гибели. И лишь свобода под могучей властью владыки и повелителя, свобода, щедро данная им из его крепких рук, оградит их от грядущего разорения. Тогда племена и роды наши обретут новую силу, и державе нашей прибавится непобедимого могущества…

И пусть кто-нибудь посмеет пойти против единой державы! Моя любимая сестра, ты постарайся укреплять свой дух мыслью о том, что на берегах наших рек каждый должен быть связан единой волей. Огляди весь наш мир не токмо из окна своей комнаты. Посмотри шире, увидь, как навсегда соединяют свои воды Итиль и Чулман-су, где перекрестье не токмо двух могучих рек, но и сплетение навек жизней и судеб всех наших родов и племен. Вслушайся, сестра, в саму природу, посмотри, как разумно устроен весь наш мир! Тысячи рек, речушек и родников, у истока которые легко переступит глупая курица, текут и изо всех сил стремятся прибавить силищу одной великой реки! Следуя врозь, они никогда не достигнут большой воды, высохнут по пути. А влившись в Итиль, они отдали ему свою силу и взяли себе его мощь. Поэтому и нет в мире иной другой реки, которая могла бы сравниться с нею!

Все народы и племена, кто обитает по берегам наших рек, должны встать рядом, обрести такую же объединенную мощь и силу…

Ты, моя дорогая и любимая сестренка, должна обратить силу рода Сувар не против нас, а поставить ее рядом с нами. Размышляй не токмо о себе. Переживай о других. Оглядывая мир, беспокойся не о малом и суетном – ты размышляй и думай о великом…

– Я поняла тебя, – слезы текли по ее щекам, – мой царственный брат. Я безропотно выполню твою волю… – Суюм осознала, что никуда ей не деться, ничего с решением брата не поделать, и ей ничего не остается, как только смиренно подчиниться своей судьбе.

Случилось и свершилось то, чему предначертано было неотвратимо случиться. Свадебный туй длился на протяжении двух недель.

Горделивый и сполна удовлетворенный тем, что стал обладателем самой прекрасной женщиной во всей их могучей державе, Махмед-бек повез юную жену в свой город Сувар.

Рядом с ним на коне ехала вовсе не та девушка, какой она была всего месяц назад, а на многие годы повзрослевшая женщина, вобравшая в себя необходимую мудрость управления большой державой.

С непраздным интересом рассматривала Суюм мощные укрепления большой крепости. В некоторых местах они вытянулись в два ряда.

На плоской вершине внешних насыпных валов установили частокол из заостренных сверху огромных и толстых бревен. Перед ними вырыли глубокий ров, заботливо наполнили его темной водой.

Местами канава в ту жаркую пору, конечно, обмелела, и там, на дне, хорошо проглядывались остро заточенные колья. Муж Суюм неплохо подготовился к защите на тот случай, если он объявит войну своему суверену. Не зря ее царственный брат опасался начала войны. Сувар мог выдержать долгую осаду, изнуряя осаждающие его войска эмира. А тем временем коварные заговорщики могли нанести удар со спины…