– Времена всегда одинаковые, – парировал учитель, направляя лодку в нужное русло. – Потому как людишки не меняются.

– Но власть-то другая, – не унимался СЧХ.

– Где? – Эвенк слегка тронул рукоять рулевого управления, и лодка вильнула вправо, повинуясь жесту хозяина. – Присмотрись, начальник. Лица, может, и поменялись, а фамилии мелькают одни и те же. Папаши ушли – сынки пришли. Ни хрена в этой стране не поменялось. И не поменяется.

– Откуда такой пессимизм?

– Оттуда. Мне вон пришло письмо из Москвы. На Всероссийскую конференцию молодых учителей пригласили. Лично! А наше областное министерство образования на дыбы встало: откуда, мол, у тебя приглашение? Кто это у тебя есть в столице? По телефону полчаса орали: мол, через голову прыгаю. И хрен они мне вместо командировки выписали. Потому как руководит данным учреждением дочка бывшего первого секретаря горкома партии. А папаша её получает пенсию республиканского значения и является депутатом областного Совета. Со всеми вытекающими отсюда бизнес-последствиями. А ты говоришь, времена не те…

– Сами виноваты, что в депутаты выбрали. Не голосовали бы за него – не имел бы он того, на чём сидит…

– Ага!.. – Учитель матюкнулся. – Из троих кандидатов два бандюгана, и этот – прохиндей. Выбирай!

Мишка решил не встревать в разговор. Откинулся на борт судёнышка, прикрыл рукой глаза от солнца. Мысли крутились вокруг одного. Может, действительно, отец работал на Министерство обороны, потому следствие и зашло в тупик?.. Зубы скрипнули сами собой. Может быть, и так. Но отец погиб. Странно погиб. И преступление осталось нераскрытым. А это значит, кто-то должен ответить. Точнее, не кто-то, а конкретные люди. Те, что послали отца в тайгу. Независимо от того, носили они гражданскую одежду или золотые погоны на плечах. Пусть через сорок лет. Пусть нефизически. Пусть морально. Но ответить. Даже если это и Министерство обороны.

– Группа вылетела в Читу. Я могу высказать своё мнение?

– Естественно.

– Меня настораживает её состав. Почему в группу вошли только люди из «Гюрзы»? Нет ни одного нашего человека. К тому же без моего ведома? Насколько помнится, за ход операции отвечаю я лично.

– А никто с вас ответственности и не снимает. Именно по этой причине я и отдал приказ сформировать состав команды исключительно из «спецов». Изыскательными работами наши люди заниматься не умеют, будут только мешать. Но они находятся в вашем полном подчинении. Вторично допустить ошибку, как с Савицким, мы не имеем права. И если у них выйдет прокол, то, по крайней мере, это не падёт на нас.

– Перестраховка?

– Да. Не хотелось бы класть свою невинную голову на плаху.

– Савицкий будет ликвидирован?

– С чего вы это взяли?

– Показалось.

– Перекреститесь.

– До недавнего времени мы старались по максимуму обходиться без мер физического воздействия.

– Вот это вы точно подметили. Именно до недавнего времени. Однако сегодня информация постоянно и, к сожалению, неконтролируемо просачивается. Нам очень бы не хотелось, чтобы слухи из жёлтой прессы превратились в сенсацию на первых полосах страниц. А благодаря Савицкому это может произойти. Вы со мной согласны?

– В какой-то степени…

– Значит, вы поддерживаете моё решение? Не слышу ответа!

– Да.

– Иного и не ждал.

Лодка мягко, с шорохом ткнулась в песчаное дно пологого берега. Учитель первым спрыгнул на землю, привязал плоскодонку к лежащему у воды стволу погибшей сосны.

– Тут, что ли? – поинтересовался СЧХ, переваливая тело через невысокий борт судна.

Сын проводника махнул рукой в сторону пролеска.

– Там, рядом.

Идти действительно оказалось недалеко. Шагов через сто перед путниками, внутри соснового сухостоя, открылась заросшая кустарником прогалина.