В ЦУПе на эти их вольности решили закрыть глаза, так как если говорить по чести, то экипаж «Стрейнджера» не совсем обычный. Можно сказать, «космические штрафники»…

В это время командир Гора Мышц успевает проснуться окончательно и теперь он тоже пялит свои красные с пересыпа глаза на товарищей, что так же, как и он, полусидели-полулежали в своих ложементах с согнутыми в коленках ногами.

– Что там? – Гора Мышц вертит башкой в гермошлеме, но Манул находится вне зоны его видимости, так как его ложемент закреплён на кулисе справа через Салогрея. Тогда, чтобы помочь командиру, Салогрей жестом показывает ему: «кажется, у нас проблема!»

– Манул, ЦУП уже ушёл со связи?

– Так точно, командир.

– Не в Армии, Манул! Кончай пресмыкаться! – возник Малой.

– Не лезь, Малой! Током вмажу! – Манул огрызается, но это тем более неуместно сейчас, так как все до единого космонавты пока что намертво впечатаны в свои кресла.

– А мне лично, насрать! – подал голос Тонкошей, этот вообще находился от спорщиков с противоположной стороны кулисы.

– Мужики! А кто у нас бортмеханик? – Малой не унимается, но толпа тутже скопом набрасывается на него, с иронией вопрошая.

– Кто, да ты же! Забыл?

Опять слышен смех и кашель, кто-то явно переусердствовал с юмором.

– Не, а серьёзно… А кто у нас врач? Ты, Салогрей?

– Ага! Из меня врач, как из цыгана конезаводчик!

– У нас теперь здесь все врачи! – басит старый вэдэвэшник Лаки Мэн, – а тебе что, Манул, пись-пись захотелось?

– Смейтесь, смейтесь! А у меня, между прочим, пакет уже полный!

– Ты не на старте ли его зафигачил сразу? – зубоскалит Малой.

Народ опять прикалывается, но скорей всего это тоже от страха. Чем дальше от Земли, тем больше мандраж.

– Так, блин, кто скажет! Мы что теперь, в собственном дерьме утонуть должны?

– Не, правда, командир! Надо с этим что-то делать! – Лаки Мэн впервые вступился за Малого…

– По инструкции, мужики, кто первым проснулся, тот будит остальных!

– А кто у нас первым проснулся, ты, Малой?

– Да не Малой, а Манул! – пробасил Лаки Мэн.

– А-а, ты, котяра? – снова лезет Малой.

– Током вмажу!

– Во, во! – снова послышался скрипучий голос Тонкошея, – даже страшно подумать, как мы с этими памперсами, да по Марсу!

– Не паникуй, парень! – Гора Мышц манипулятором похожим на небольшую пластиковую указку с загнутым концом, комбинационно жмёт на одну за другой кнопки у себя над головой, потом на клавиши, щёлкает тумблерами рядом с шильдиками и на экране от его действий сверху вниз тутже начинают медленно скользить столбики какой-то информации. На какое-то время тишина в отсеке воцаряется гробовая, но вскоре опять, словно подвывание из ада, слышится узнаваемый голос Тонкошея.

– Ага… Слышь, командир! А, может, блеф это всё?

– Не блеф, Серёга! НЕ-БЛЕФ!Вот, я тут нашёл! Короче, минут через пятнадцать можем разоблачаться! Только не на Марс мы летим, братцы! А на чортов секретный объект!

– То есть?!

– Погоди ты… По времени перелёт не фиксировался, пока мы спали, это раз! Во-вторых… А ну… каждый у себя смотри, что там у него в полётном задании? Но сначала перекличка! Начну с себя, итак;я – Нефёдов Владимир Кузьмич, командир корабля, позывной Гора Мышц! Дальше пошёл!

– Я, – дальше раздалось по связи, – Фигуркин Сергей Анатольевич, бортинженер…

– Ты – бортинженер?! – удивился Манул.

– Отставить, Манул! Продолжай, Тонкошей!

– Бортинженер, позывной Тонкошей!

– Дальше…

– Манулов Виктор Геннадьевич, корабельный врач,(оп-па!)…

– Что, удивлён?

– Немного!.. позывной Манул!

– Ты чё, котяра, правда в медицине волокёшь?!

– Отставить, Салогрей!

– Малой! Бл…ь! Малой! Что там с Малым?