Прокурор должен потребовать от следователя применения при осмотре научно-технических средств. Он вправе определить тактику осмотра, возглавить его или провести лично.
Наконец, он должен реагировать на те случаи, когда осмотр места происшествия проводит следователь МВД, а дело возбуждается не по ст. 105 УК РФ, а по другим составам. В настоящее время в соответствии со ст. 146 УПК РФ прокурор дает согласие на возбуждение уголовного дела. Однако и по УПК РСФСР он получал копию постановления об этом процессуальном решении. Нельзя рассчитывать на то, что новый порядок возбуждения уголовного дела одномоментно решит проблему корректировки уровня преступности в сторону ее уменьшения, умышленного занижения квалификации. Поэтому так важна принципиальная позиция прокурора при выполнении обязанности устранять нарушения закона.
По всем расследуемым уголовным делам выдвигаются следственные версии. С их помощью создается модель преступления, они являются основой планирования. Существуют общие и частные версии. Последние строятся по элементам состава преступления.
Разработаны различные классификации версий и одна из них – по субъектам, среди которых почти все участники уголовного процесса вплоть до гражданского истца, гражданского ответчика и их представителей.[74] При этом иногда не упоминают прокурора.[75] Это явное упущение. Однако большинство авторов называют прокурора среди субъектов.[76] С нашей точки зрения наиболее правильной является следующая позиция. Выдвигать версии могут все участники судопроизводства, даже свидетели, представители общественности, но право принимать их принадлежит только следователю и прокурору.[77] У прокурора даже больше полномочий, так как он вправе предложить следователю версию, изложив ее в виде письменного указания, являющегося обязательным для исполнения.
Должны ли выдвигаться версии по делам об очевидных убийствах, когда, казалось бы, все ясно? Безусловно, да. Следственная практика показывает, что в принципе никакая ситуация не исключается, а грань между очевидным и неочевидным убийством порой весьма условна. Иногда выдвижение нескольких версий по делу об очевидном убийстве просто необходимо.
Примером может служить следующее дело, широко освещавшееся в печати и вызвавшее чрезвычайный интерес общественности.
В 2001 г. в Санкт-Петербурге сотрудники милиции задержали несовершеннолетнего Д. и доставили его в пикет милиции одной из станций метрополитена. Что там произошло? Милиционер Г. был убит из пистолета. Огнестрельные ранения имелись и у милиционера С. и несовершеннолетнего Д. Последний скончался в больнице, не приходя в сознание. Первоначальная версия заключалась в том, что Д. стрелял в Г. и С, а затем покончил жизнь самоубийством. Однако невольно возникли и иные предположения. Не исключалось, что имела место необходимая оборона со стороны тех, кто поспешил на помощь, услышав выстрелы в пикете.
Дать ответ о происшествии можно было лишь проверив все возникшие версии путем сопоставления объективных данных.
В то же время по делу может быть одна верная версия. Когда преступление достаточно очевидно, виновный полностью признает содеянное, есть свидетели, орудие преступления, следы, вещественные доказательства, нет оснований строить еще какие-то версии. Но и в таких случаях могут возникнуть трудности, особенно у начинающих следователей. Все очевидно, но они видят преступление там где его нет, предполагают ложь, хотя никто не вводит их в заблуждение. Умение понять сущность преступления, дать ему правильную оценку – все это приходит с опытом, но до его приобретения некоторые следователи в состоянии запутать самое простое дело. Не доверяя показаниям свидетелей, которые могут что-то забыть, исказить, о чем-то умолчать, такие следователи начинают подозревать их в соучастии, собирают на них характеристики, иногда подвергают судебно-психиатрической экспертизе, даже задерживают по ст. 91 УПК РФ. А это уже серьезное нарушение закона. Задача прокурора – проверить, по какой версии работает следователь, дать ему необходимые советы, рекомендации, оказать нужную помощь, а в случае нарушения закона пресечь его действия.