Дело приостанавливали, продлевали, прекращали, отменяли. Д. предъявили обвинение, арестовали, освободили. Во время ареста он подписал явку с повинной, от которой вскоре отказался, ссылаясь на применение к нему насилия. Д. осуждали, оправдывали, а приговоры обжаловали и опротестовывали. Дело расследовалось четыре года, но ничего конкретного ни следствие, ни суд не установили.
Во время очередного судебного заседания Д. было сказано, что человек не может сам себе нанести ранение. В ответ на это Д. достал нож и нанес себе удар, доказав тем самым обратное.
Таковым может быть «очевидное» преступление. Приведенный пример далеко не единичен и аналогичных дел много.
Следователь обязан установить все обстоятельства совершенного убийства. Но, как мы уже отмечали, он очень часто довольствуется признанием виновного, минимальным количеством доказательств его вины. Однако незначительное изменение показаний способно изменить квалификацию содеянного. Постоянно в судебном заседании выдвигается версия о необходимой обороне и государственный обвинитель не может доказать обратное, так как все обвинение строится на показаниях обвиняемого и не подкрепляется какими-либо фактическими данными. Поэтому некоторой части преступников удается избежать заслуженного наказания. Будучи по существу связанным позицией подсудимого, суд вынужден назначить минимальное наказание и, как правило, без лишения свободы.
Есть убийства, в отношении которых трудно сказать очевидное оно или неочевидное, особенно на первоначальном этапе расследования. Иногда на месте происшествия около трупа обнаруживают различные вещи, предметы, по которым можно установить, кому они принадлежат. Находили даже документы, в том числе залитые кровью. Естественно, что в отношении их владельцев возникает обоснованное подозрение, которое усиливается, если эти лица отсутствуют по месту жительства. Ведется их поиск, часто их задерживают по ст. 91 УПК РФ. В иных случаях еще до задержания выносят постановление о привлечении в качестве обвиняемого и заключении под стражу. Подобное возможно лишь при наличии совокупности бесспорных доказательств. Принятие таких важных процессуальных решений может оказаться преждевременным, так как нельзя исключить стечения обстоятельств, оговора, добросовестного заблуждения потерпевших, свидетелей. Следственная практика изобилует такого рода примерами.
Однако преступники действительно нередко оставляют, теряют на месте происшествия свои вещи, выбрасывают орудия преступления, по которым удается их установить. Такие преступления часто раскрываются быстро и без особого труда. Но утверждать, что это очевидные убийства, нельзя. Здесь нужна определенная осторожность. Если следователь делает однозначные выводы, тем более на стадии осмотра места происшествия, то он рискует совершить серьезную ошибку.
Иногда к моменту прибытия на место происшествия следственно-оперативной группы уже известно, кто совершил преступление, но сам преступник скрылся. Самый активный его поиск может быть безрезультатным по многим объективным причинам и порой затягивается на месяцы. После задержания многие сразу признают свою вину, ничего не отрицают и не скрывают. Другие предъявляют следствию свою версию, как правило, труднопроверяемую или вообще не проверяемую. Например, задержанный утверждает, что убийство совершено в его присутствии другим лицом, которого установить невозможно или уже просто нет в живых. Вот такие очевидные убийства переходят в разряд неочевидных. Следствие по ним приостанавливается, реальная надежда на раскрытие утрачивается. По делам указанной категории следователь, прокурор должны принимать меры не только к розыску предполагаемого преступника, но и к сбору изобличающих его доказательств.