– Джейн, – прошептал я. Боже, как я был перепуган. Качели замедляли свое колебание. Цепи неожиданно перестали скрипеть.

– Джейн! – теперь закричал я. На секунду страх от ее вторичной потери победил весь долговременный испуг. Если она была здесь на самом деле, если благодаря каким-то адским силам она еще была здесь, если она еще заключена в чистилище или в потустороннем мире, если она еще не совсем умерла, то может быть…

Я не звал ее еще раз. Я хотел, но что-то меня сдерживало. Качели качнулись еще пару раз и замерли. Я посмотрел на них, а потом медленно подошел к ним и положил руку на мокрый деревянный поручень. На нем не было ничего, никакого следа, что там кто-то сидел. Два углубления, вытертые в сидении, были заполнены водой.

– Джейн, – выдавил я в третий раз, на этот раз вполголоса, но у меня не было чувства, что Джейн где-то близко. И я не был уверен, что на самом деле хочу ее вызвать сюда. Для чего она должна возвращаться? Ее изуродованное тело уже больше месяца как разлагается в гробу. Она уже не могла себе вернуть свое прежнее земное воплощение. Так на самом ли деле я хотел, чтобы она посещала дом и сад, чтобы она преследовала меня своим присутствием. Когда-то она жила, но теперь же она была мертва, а умершие не должны возвращаться в мир живых.

Я не позвал ее еще и по другой причине. Я припомнил, что Эдвард Уордвелл сказал, мне несколько часов назад в Салеме. «Знаете ли вы, что Грейнитхед до 1703 года назывался Восстание из Мертвых? Знаете ли вы, что Грейнитхед назывался Восстание из Мертвых?»

Промокший и глубоко потрясенный, я вернулся домой. Прежде, чем я вошел внутрь, я посмотрел на прикрытые ставни спальни. Мне показалось, что я замечаю свечение голубовато-белого света, но наверно это было иллюзией. Ведь каждый кошмар должен когда-то кончиться.

Но у меня было ужасное ощущение, что мой кошмар только начинается.

Джордж открыл дверь и удивленно посмотрел на меня.

– Немного поздновато для карт, Джон. Как раз мы собирались на сегодня кончить. Но если хочешь выпить с нами по порции перед сном…

Я вошел в холл и остановился, промокший, озябший, дрожа, как жертва автомобильной катастрофы.

– Что с тобой? – спросил Джордж. – Ты не простыл на этом дожде? Разве у тебя нет непромокаемого плаща?

Я повернулся и посмотрел на него, но я не знал, что сказать. Как я должен был объяснить ему, что я бежал по Аллее Квакеров в темноте, поскальзываясь и спотыкаясь на мокрых камнях, так, как будто за мной гнались все демоны ада? А потом как я ждал под его домом, приводя в порядок дыхание и убеждая сам себя, что за мной ведь никто не гонится, никакие духи, никакие вампиры, никакие белые мигающие призраки из гроба.

Джордж взял меня за руку и провел через холл в гостиную. На стенах холла, обклеенных клетчатыми обоями, висели рыболовные дипломы Джорджа и фотографии Джорджа, Кейта Рида и других старперов из Грейнитхед, гордо сыплющих трухой, держа в вытянутых руках огромных камбал, карпов и треску. В гостиной Кейт Рид допивал у камина последний бокал пива. Пустое инвалидное кресло миссис Маркхем стояло в углу, на сидении лежали спицы и что-то не до конца довязанное.

– Джоан пошла спать, – сказал Джордж. – Она легко устает, особенно в обществе такого скандалиста, как Кейт.

Кейт, седовласый отставной капитан рыбачьего катера, удовлетворенно фыркнул.

– Раньше я действительно был такой, – улыбнулся он, показывая в улыбке квадратные зубы с коричневыми пятнами от табака. – Раньше Кейт Рид не пропускал ни одной юбки в пределах взгляда, особенно содержащей молодое мясо. Спроси сам капитана Рея из Пир Транзит Компани, он подтвердит.