– Но как же вы… – В глазах юноши читалась неподдельная тревога и переживание за эту почти незнакомую женщину, которая тем не менее с теплотой и добром отнеслась к нему.

– Меня спасать нет нужды, добрый юноша. Я в силах спасти себя сама. – Госпожа Тан вновь улыбнулась. – Стоит только солнечному свету пролиться на талисман несчастья, и дом снова будет процветать. Гадатель и впрямь был проходимцем. Но, благодаря моим скромным знаниям, я почти что безошибочно определяю поистине ценные предметы и некоторые из них вымениваю. Потому береги эту подвеску – многие пожелают ею завладеть. Помни, ничто в нашей жизни не бывает спроста. Раз демон сам надел на твою шею талисман, являющийся против него оружием, значит, он что-то задумал. Думаю, он обязательно вернется.

– Спасибо! – Сяо Ту вновь склонил голову и, опомнившись, добавил: – Я верну рубашку вашего слуги…

– Не нужно. У грамотного и доброго человека, несущего пользу, должно быть гораздо больше, чем старая одежда.

Писарь снова молча поклонился и разогнул спину только тогда, когда госпожа ушла к злополучному гостиному дому.

Еще долго он наблюдал за тем, как грациозно от него уплывает кто-то, пусть на одно утро, но ставший ему близким. И теперь его покинувший, оставив Сяо Ту вновь одиноким в этом огромном, мрачном и неприветливом городе.

Он осмотрелся по сторонам, ища свой письменный ящик. И только сейчас осознал, что не забрал его из дома господина Ши. А ведь это важная для всякого странствующего писаря вещь.

Но возвращаться вовсе не хотелось. То было поистине проклятое место. Нигде раньше ему не попадалось столько нечисти сразу. И дело было даже не в злых духах.

«Такие же коварные, как лисицы».

Сяо Ту снова опустился на ступени, чувствуя обиду. Отчего все так старательно пытаются отнять у него, простого голодранца, последнее? Неужто все несчастья, постигшие простого писаря за столь короткое время, связаны с куском драгоценного и, по-видимому, проклятого камня на его шее?

Сяо Ту приложил руку к груди, где за тканью надежно был спрятан амулет.

«Вот он – настоящий талисман несчастий, – подумал он. – Да будь проклят он вместе с городом! – юноша решительно встал, чтобы наконец-то от своего хомута избавиться. – Если демон и вернется, то пусть уж не ко мне!»

Целенаправленно и широко шагая, Сяо Ту снова оказался на улице, где была расположена лавка ювелира.

– …Помню тебя. – Торговец исподлобья смотрел на писаря, крутя в руках переданную ему нефритовую подвеску.

– Согласен на твою цену, господин! – радостно сообщил Сяо Ту. – Пятьдесят серебром!

– То было прежде. – отложил в сторону бесценное украшение лавочник.

– И сколько дашь теперь? – с опаской поинтересовался Сяо Ту.

– Двадцать пять.

– Двадцать пять? – ошарашенно переспросил юноша и даже покрутил свое ухо, пытаясь понять, правильно ли все расслышал.

– Все верно. Двадцать пять, – расслабленно повторил лавочник.

– Но как такое возможно? – возмутился писарь. – Всего лишь вчера ты мне обещал пятьдесят, а сегодня, – он быстро пересчитал на пальцах, – ровно вполовину меньше!

– Товары дорожают, монеты дешевеют, – философски рассудил старик.

– Но чтобы так быстро! Ты меня не обманешь, господин?

Сяо Ту потянулся за нефритом, но торговец хлопнул рукой по подвеске, отодвинув ту еще дальше.

– Можешь отказать мне и пойти в другую лавку. Но тогда по твою преступную душонку я сразу же позову стражу.

– Я не вор! – справедливо возразил юноша.

– Так докажи.

Доказательств у Сяо Ту и впрямь не имелось. Как ему убедить судью в том, что он стал жертвой обстоятельств и злобного демона? По чьей вине он провел в холодном лесу остаток дня и ночь, не имея возможности согреться? Как объяснить, что сей дорогой подарок он получил безвольно? А теперь, не зная, как его вернуть, еще и продает?