В этот момент в сарай ворвались двое преследователей.

– Они не могли далеко уйти. – просипел верзила с вилами.

– Посмотри там. – дородный увалень с топором махнул на сенник.

Верзила шагнул к сеннику и с размаху вогнал в него вилы.

– Никого. Идем. – увалень смачно сплюнул и вышел из сарая. Бранясь и постукивая древком вил, за ним поплелся верзила.

– Тролля мне в зад! – выругался Альдо, ощупывая разорванный зубцом вилы край штанины. – Чего мы прячемся, как крысы? Надо было просто вырубить их.

– А если бы они подняли гвалт? – нехотя возразил Коэн, которому тоже было явно не по душе прятаться от своры взбесившихся селян.

– А если бы они меня проткнули? – сердито ворчал Альдо.

– Надо дождаться темноты. – тихо сказала Зула.

– Мы не можем ждать. Если Лиара жива, то ее могут убить в любой момент. – ответил Коэн.

– Коли ее душу хотят отдать Улу, то до полуночи Хорас ее не тронет. – Зула заметно оживилась.

– Откуда ты знаешь? – Стиг хмуро посмотрел на девушку.

– Моя сестра, Майя, до того, как разгневала Улу, прислуживала а в Храме. Она рассказывала о жутких криках, которые часто там слышала. Говорила, что так темная сторона двуликого призывает к себе души грешников. И это всегда случалось после полуночи. – скороговоркой пробормотала девушка.

– И все в деревне знают, что людей приносят в жертву? – Альдо укоризненно покачал головой.

– Конечно. Праведность Улу и его пророков непререкаема. Двуликому отдают пришлых, ведь они не веруют – значит грешны. А из местных – тех, кто провинился и нарушил заповеди. – потупив взор пролепетала девушка.

– Но мы же могли просто взять и уехать.– засомневался Коэн. – Нас никто не держал.

– Не могли. На выезде ловушки с кольями. Когда вы въезжали, они были закрыты настилами. Вас бы схватили и отдали двуликому. Все чужаки нечестивы. Те кто не чтит Улу, не могут уйти, потому что это его разгневает и он возьмет взамен души местных. – Зула стыдливо закрыла лицо ладонями.

– Гостеприимный у вас народец. – хмыкнул Стиг. – А ты, Коэн, говорил: «они простые люди, мы же не можем их перебить».

– Я и сейчас так говорю. Они всего лишь заблудшие души, одурманенные глотами. – возразил Коэн.

– Глотами? – растерянно переспросила Зула.

– Ваши желтоглазые пророки – чудовища в человеческом обличье – глоты. Питаются людской плотью. То что вы называете темной стороной Улу и есть истинный облик этих тварей. Они его используют, чтобы держать вас в страхе. – терпеливо пояснил Коэн.

– Такую себе ферму устроили. Растят местных на убой. Понемногу поджирают тех, кто якобы грешит. – Альдо с жалостью посмотрел на девушку.

– Но как же так? Разве Улу не существует? Нас всех выращивают, как скот? Выходит Майя была права? О боги! – Зула обессиленно оперлась на стену, судорожно хватая воздух. – А как же души? Разве эти ваши глоты питаются душами? А крики в Храме?

– Глоты душами не питаются. Насчет Улу ничего сказать не могу. Вероятно это выдумка глотов, а может есть еще одна тварь – этот ваш двуликий. Крики в Храме? Видимо особенности ритуала глотов. Для того, чтобы это выяснить, надо туда попасть. – Коэн задумчиво нахмурился.

… С наступлением темноты четыре темных силуэта бесшумно выскользнули из сарая. Один из них тотчас отделился и растворился в ночи, а остальные быстро направились в сторону Храма.

Несмотря на поздний час, в деревне никто не спал. Повсюду то и дело сновали вооруженные патрули местных жителей, тщательно проверяя все места, где могли скрываться беглецы.

Один такой патруль из четырех человек внезапно вынырнул из-за угла, нос к носу столкнувшись с Коэном и гномами.