– Обжёгся?! Боже, Ник, ну как же ты так?!

Держа руку с ожогом под струёй холодной воды, махнул второй в сторону окна, прохрипев,

– А ты сама взгляни…

Выглянув в окно, она ахнула, шире распахивая створки и, почти полностью, высунулась наружу. Словно не веря, оглянулась на меня и почти бегом вылетела из кухни, выскочив на улицу. Я двинулся следом, потрясённо замерев рядом с ней на крыльце. Безумная картина впечатывалась в отказывающийся верить глазам, мозг. Растерявшись, задал дурацкий вопрос.

– Ты наняла садовника?!

Пытаясь вместить в сознание, окидывал взглядом открывшееся перед глазами невозможное - всё пространство вокруг было покрыто яростно цветущими розами. Сотни, тысячи цветов оккупировали сад и всё пространство вокруг дома, внезапно, одномоментно распустившись, по непонятной причине и сбивая с ног одуряющим ароматом, кружащим голову. Это розово-красное море, с вкраплениями белого и глубокого оттенка бордового, гордо плескалось под яркими лучами солнца, стремясь казалось заполонить весь мир и оплетая ступени, поднималось к окнам, словно в попытке ворваться в дом. Природа, очевидно, сошла с ума на отдельно взятой территории нашего сада. И мы сходили с ума вслед за ней.

Мари осторожно дотронулась до ближайшего цветка, наклонившись, с опаской втянула аромат и выпрямившись, обернулась ко мне с вопросом во взгляде. Будто я мог объяснить то, что она видела перед собой. В её словах сквозила растерянность,

– Садовника пока не было. Он должен приступить к работе только завтра.

Будто это что-то объясняло. В ответ я передёрнул плечами,

– Бред какой-то! Может природная аномалия? Какой-то внезапный всплеск природной активности... Да и чёрт с ним! Красиво, пусть будет, – подцепив её за локоть, потянул обратно в дом

– Давай завтракать! Потом разберёмся.

Она недоумённо взглянула на меня, задумчиво покачало головой, но всё же двинулась следом. Потрясённые увиденным, мы завтракали в молчании, пытаясь осмыслить чудо за окнами. Ничего дельного в голову не приходило, и я решил не тратить время на пустые домыслы, занявшись делами. Ополоснув чашку из под кофе, хмыкнул привлекая внимание Мари.

– Я наверх, разберу свои вещи и бумаги. Если что-то понадобится – я в кабинете.

Она рассеянно кивнула, не понимая глаз и продолжая неспешно помешивать чай. Расставив коробки по периметру кабинета, сосредоточенно сортировал вынутые вещи, расставляя их на полках. Вот любимые книги, детские фотографии, награды за спортивные достижения, подарки близких и друзей. Достав фотографию родителей в помпезной резной рамке, невольно остановился, вглядываясь в лица за стеклом.

Родители… они остались для меня смутным воспоминанием, так, словно смотришь на дно, сквозь толщу мутной воды, пытаясь разглядеть контуры и детали, но ловишь лишь зыбкие ускользающие силуэты. Помню, все жалели меня, смущённо отводя глаза, упоминая о родителях, а я чувствовал в ответ лишь пустоту, стыдясь признаться в этом. Меня и так считали слишком странным и замкнутым, списывая это на последствия травмы, так что я делал вид, что сожалею, о том, что на самом деле оставляло безучастным моё сердце.

Место ушедших родителей в моём сердце полностью и безоговорочно заняли Нани и Дада – мои бабушка и дед, по материнской линии. Она – добрая, жизнерадостная, но строгая, он - мудрый, деятельный, щедрый. Они воспитали меня и сестру Долли как своих детей, отдав нам всё, что могли: свою веру, заботу, любовь, помощь. Два года назад, когда Долли внезапно не стало, Дада не смог пережить утрату своей любимицы и ушёл вслед за ней, сгорев буквально за несколько месяцев. Нани же осталась с нами, чтобы стать опорой для крошки Деи – маленькой дочки Долли и моей племянницы. Я не видел Нани с малышкой Деей почти год, и под влиянием воспоминаний, почти не задумываясь, набрал знакомый номер.