– К сожалению, она ушла от нас молодой. Та трагедия, о которой я упомянула, была связана с моей сестрёнкой. Это грустная история, и я не хотела бы говорить об этом.
– Простите.
Сообразив, что говорить о смерти сестры женщине тяжело, я быстро кивнул и решил, что вопросов достаточно. Непросмотренный новый каталог всё ещё ждал моего одобрения. Пожелав паре удачного путешествия и прочтя на лице женщины облегчение, напоследок попросил оставить свои координаты для связи. Для любых срочных вопросов оставался любезнейший мистер Пратт...
В эту ночь невыносимо долго не мог заснуть. Принял тёплый душ, выпил молока, пытался читать - всё бестолку. Немного завидуя мирно спящей рядом Мари, просто лежал в постели, бессмысленно пялясь в темноту, пытаясь понять, что не так?
Что-то беспокоило меня, смутным воспоминанием настойчиво стучась в сознание и тревожа уснувших было чудовищ. Фраза всплыла в памяти, озаряя внезапным узнаванием: "Около двадцати лет назад она ушла от нас..." Я резко сел в кровати, поморщившись от острой боли пронзившей затылок. Тот же срок, та же трагедия - двадцать лет назад...
Все эти годы один и тот же сон, одна и та же боль, одна и та же мысль - что произошло в тот день?!
О том, что случилось тогда, определённо я знал лишь одно – двадцать один год назад, я – Николас Рават, умер...
2. Глава 2. "Дурные сны".
Я падал. Бестолково размахивая руками в воздухе, пытался ухватиться хоть за что-то, в тщетной попытке остановить хаотичный полёт в непроглядной темноте. Покорёженные обломки металла, деревянные игрушки, фигурки индийских божеств, руль от детской машинки, плюшевый медведь с оторванной лапой, семейные портреты в обшарпанных рамах проносились мимо, обречённо выскальзывая из отчаянно напряженных пальцев.
Тело неудержимо неслось вниз, повинуясь одному незыблемому закону – закону земного притяжения, не оставляющего мне ни малейшего шанса на спасение. Пропасть неслась навстречу, поглощая собой, жадно кружа во властном вихре, швыряя из стороны в строну, больно ударяя о невидимые углы и преграды. Срывался на крик, закрывая лицо руками, в тщетной попытке увернуться. Осколки стекла пронеслись мимо, оставив на щеке острый ожог боли. Я дёрнулся…и проснулся.
Вытерев ладонью пот со лба, откинул сбившееся одеяло и подошёл к приоткрытому окну. Жадно вдохнул холодный ночной воздух, остужающий пылающий лоб. Я так надеялся, что переезд избавит меня от этих кошмаров, но эта первая ночь в новом доме лишила бесполезных иллюзий. Горькая усмешка тронула губы, похоже спокойный сон навсегда останется для меня несбыточной мечтой.
Стремясь вымыть из головы остатки дурного сна, распахнул окно шире и сделал глубокий вдох. Снаружи царила ночь, безразличная, непроглядная, беззвучная. Несмотря на конец мая, влажные ночи были ещё холодны и неуютны, словно впереди ждали не солнечные летние дни, а хмурая морось осени.
Облокотившись на подоконник, жадно вдыхал прохладу, лениво скользя взглядом по неясным силуэтам вокруг. Сад, угол дома напротив, смутная скульптура в центре заброшенного фонтана. Взгляд задержался на нём, и я напомнил себе наконец-то вызвать мастера, чтобы запустить воду.
Впервые увидев дом, ошарашенный его странностью, я не обратил внимания на фонтан. Он оказался приятной неожиданностью, когда на следующий день после заключения сделки мы осматривали с Мари детально своё новое жилище. Окружённый густыми зарослями неухоженных розовых кустов, он открылся взгляду внезапно, удивив яркой мозаикой невысоких бортиков круглой чаши, в центре которой задумчиво возвышалась мраморная фигура Дурги, больше похожая на античных богинь, чем на индийское божество. Изяществом линий и строгой плавностью движения, она напомнила что-то из увиденного мной раньше, но что именно, я вспомнить никак не мог…