– Всё это время я прокручиваю в голове тот момент и корю себя, что оставила его одного. Что если не надо было убегать? Даже страшно представить, что ему пришлось тогда пережить. То, что тут случилось, оставило неизгладимый отпечаток. Не уверена, что когда-нибудь смогу забыть, как он убил Билла или… Этот отсутствующий взгляд, наполненный безразличием. Словно он не совершил что-то ужасное, а решил устроить вечернюю прогулку. Словно делал это каждый грёбаный день.

Слова давались с превеликим трудом. Да что там говорить, в какой-то степени было стыдно озвучивать всё это. Зачем Уильяму мои переживания? Негатива сейчас хватает и без меня.

– Эй, эй, вот не надо мне тут этого! ― он выкинул окурок и развернул меня к себе лицом. Посмотрел внимательно в глаза и продолжил: ― Подобными мыслями ты себе же делаешь хуже. Они порождают в твоей голове сомнения, неуверенность, подозрения. Деб, не надо заниматься саморазрушением. Мы не всесильны, нельзя повернуть время вспять и изменить что-то так, как нам хотелось бы. Это уже случилось. Ты сильная девочка, поверь, я знаю, что говорю. Постарайся найти в себе силы и не думать о прошлом. На то оно и прошлое, чтобы остаться позади. А ты находишься здесь и сейчас. Ты, и только ты обладаешь властью строить свою судьбу. Не какие-то там случайности, а только ты. Не позволяй неприятным моментам портить твою жизнь. А теперь дай я тебя обниму.

Его крепкие ручищи сжали меня в тёплых объятиях. Благодаря чему даже показалось, что стало немного легче. Я была благодарна Уильяму за всё: за то, что он рядом, что всегда поддерживает в трудную минуту, а главное – не пытается утешить ложными обещаниями, якобы всё будет хорошо.

– Спасибо тебе, дружище, ― поблагодарила я. ― Твои слова очень много значат для меня.

***

Недаром говорят: если занять себя делом, то отвлекаешься ото всяких тягостных размышлений. Все мысли сами собой отходят на второй план, и уже не замечаешь, как быстро пролетает время. Я не стала больше рассиживаться на скамейке и решила прислушаться к словам Сары. Девушка была права: работы тут непочатый край. Мы вместе относили тела к костру, убирали гильзы и собирали оружие. Занятие само по себе однообразное, и приятного в нём мало. Дело даже не в мертвечине. От вида наших погибших ребят у меня сердце сжималось от печали и тоски. С некоторыми я была хорошо знакома, общалась и здоровалась по утрам, с кем-то – виделась реже. Сложно осознать, что ещё несколько часов назад все эти люди были живыми, улыбались, разговаривали, обсуждали планы на будущее. А сейчас их безжизненные тела лежат на отсыревшем от крови асфальте. Полная несправедливость, так не должно было случиться. Они не должны были умирать. Тем тварям, что ворвались на базу, повезло: некоторым удалось выжить и сбежать. Как трусливые шавки, они поджали хвосты и ринулись прочь. А те, кто остался, теперь разлагаются под ногами.

С презрительным взглядом я пнула одного из них. Того самого, кто хотел напасть первым, но поплатился своей же головой. С глухим шлепком туша перевернулась на спину, обнажая разбухшее брюхо.

– Зря ты это сделала, ― заметила Сара. Указала рукой на тело и добавила: ― Судя по степени разложения, этот был обращён не так уж давно. От переизбытка газов в крови его разнесло так, что того и гляди вот-вот лопнет. Хочешь устроить нам душ из гнили?

– Нет, ― коротко ответила я. Стыдно признать, но поступок был действительно глупый. Не знаю, что на меня нашло. Возможно, всё дело в переполнявшей меня ненависти или желании больше не видеть этих упырей.

– Как бы то ни было, нам нужно отнести его к костру. Не знаю, как мы будем это делать, потому что риск, что его разорвёт в клочья, очень велик, ― нахмурилась Сара.