«Один разумный калека всяко лучше двух моральных инвалидов». – Подумал Эйн и принялся дальше размахивать одной рукой, попутно расспрашивая Веди обо всëм, что его интересовало в их повседневной жизни.

****

Один из отдаленных безымянных миров. Человек в тëмном одеянии завис высоко над землëй. В его руках вихрем буйствовала чëрная сфера. Она закручивалась, порождая вокруг огромные торнадо и поглощала, втягивала в себя сами облака. Усталость не сходила с бледного лица, одежда и волосы развевались на ветру. Нескончаемые потоки иглами лезли в глаза, перехватывали дыхание, однако за бессилием своим разбивались об его удрученное спокойствие.

Многими верстами ниже копошились в непреодолимом ужасе многочисленные табуны разумных существ. Бескрайние поля золотящихся колосьев усевали колпаки белых юрт и черные пятна, меж которыми насались обитатели гибнущей планеты. Они кучковались друг подле друга в надежде на спасение или, может, желали в последний раз увидеть своих близких. Парнокопытные с человеческим торсом устремляли свой взор в небеса, молили о пошаде, но всë тщетно. Ужасающее проклятье. Чума в мгновение ока распространялась и пожирала всë живое и неживое на своем пути.

Находящиеся в отдалении от очага еще недоумели о своей наивности. Они с радостью встретили рассвет и собирались вновь пойти на охоту за огромными кабанами, ютящимися в редкой полосе лесов, но рассудок помутился в здравых умах. Сначала острые глаза охотников заметили пигментацию на собственных телах. Тëмные подкожные пятна, как синяки. Они медленно расширялись и чесались, причиняя невероятную боль. Первое чувство – страх за свою жизнь. Неотъемлемая истина, справедливая для каждого. Самосохранение есть эволюция, как эволюция может быть эгоизмом? И второе – страх за жизнь, нет, состояние своих близких. Страх мерзкой, коварной и склизкой натуры. Страх оказаться единственным, кому не повезло, или страх остаться незамеченным, не сопережитым. И не на кого уповать. Некого винить. Пятна разрастались и соединялись вместе, образуя темное полотно. Кентавры чесали пораженные чумой места, сдирая с них лишь золистую труху. Они кричали в агонии, вторя друг-другу в ответ. Трава под копытами тлела, оставляя на земле следы пожарища. Децимация миров и ни одной искорки не было в этом коллапсе. Ни одной иллюзии на жизнь. Лишь потемневшие небеса, олицетворившие в нутре своем неотвратимую смерть.

Человек в тëмных одеяниях не смел опустить взгляд. Крик душ терзал его ножом по стеклу. Он терпеливо ожидал момента кульминации, когда в его голове раздался голос, нарушивший недюжую концентрацию.

«Братик, я нашла! Нашла точку выхода! Она всë это время была рядом, в той же группе Энсим. Жду твоего появления».

Рука Мидира дрогнула и затряслась. Он понял, что теряет контроль над феноменом и поспешно выронил его вниз, в бушующий вихрь всепожирающих ураганов. Та же за считанные доли секунды достигла земли и зависла в локте от нее. Вызванный аномально скорым снижением, воздушный удар цунами поднял толстый слой золы, оголив гладкую, как обсидиановое стекло почву. Планетарная сфера превратилась в хрупкую новогоднюю игрушку, способную расколоться от единого прикосновения. Тела мëртвых существ на расстоянии нескольких верст от эпицентра волны рассыпались в прах. Теперь целый мир напоминал безжизненную пустыню. Кладбище чаяний и надежд великой цивилизации. Тëмная сфера пошла рябью, заволновалась и стала аморфной, тягучей. Она неспеша двинулась вниз, растворяясь в измененной до неузнаваемости среде. След темного бога уже давно растаял и лишь крошащийся на части мир напоминал о недавнем его присутствии.