И старуха Трейстер начинала покрикивать на младших дочерей:

– Шевелитесь, дармоедки! Не то до старости будете гнить в этой глуши. И замуж вас никто не возьмет.

Девочки хихикали и бежали исполнять приказания матери.

А старуха Трейстер начинала в очередной раз намекать Марии о свадьбе. Молодые давно бы обвенчались, если бы не Маклин. Капитану хотелось устроить для своего единственного племянника пышную свадьбу с множеством гостей, с богатым столом и прочими атрибутами торжества, которые не могли себе позволить себе жившие более чем скромно Трейстеры. Мамашу Трейстер, как и Кристиана с Марией вполне устроила бы скромная церемония в местной церкви и семейный ужин, но Маклин был неумолим, и всем приходилось только ждать, когда капитан соизволит дать свое благословение на этот брак.

Элоизу, женитьба сына, казалось, совсем не волновала.

– Делай, как знаешь, – говорила она брату и старалась отыскать любой предлог, чтобы избежать всяческих обсуждений данной темы, хотя сама была против этого брака. Ей не нравилась Мария. Ей не нравилось то, что девушка легко находила общий язык со всеми, что она была легка на подъем, что с легкостью относилась ко всем проблемам. Ей не нравилось в Марии все то, что ей самой было чуждо и дико. Умение обращать обиды в шутку, умение ладить с людьми, умение не обращать внимания на слухи и сплетни. Чего сама Элоиза не умела и не желала.

Вначале Элоиза была настроена категорично, но, в конце концов, уступила и спихнула все на своего брата.

– Пусть поступают, как им хочется! – ворчала она. – Ведь не мне с нею жить. Раз Кристиан этого хочет, пусть так и будет. Но ноги этой девицы в моем доме не будет!

Объяснений по поводу, почему она так невзлюбила Марию, она не давала. Да и кто стал бы слушать объяснения полоумной старухи.

А Маклин со свадьбой не спешил. Сначала он ссылался на то, что нужно подождать до осени. Потом на то, что нужно построить дом для молодых, потом… Короче говоря, Маклин пытался найти любой предлог, чтобы отдалить день венчания. И когда он вернулся из последнего плавания на искореженном корабле, Кристиан и Мария сразу поняли, что их свадьба откладывается на неопределенный срок. Но в этом они ошиблись. Поломка пакетбота наоборот подстегнула Маклина. И теперь он торопился поскорее покончить с ремонтом и выйти в море, чтобы по возвращении устроить пышное торжество.

– Если ты явился снова говорить со мной о свадьбе Кристиана, – Элоиза оставила бобы и строго взглянула на Маклина. – То ты напрасно пришел. Я уже давно все сказала.

– Я не за этим пришел, – Маклин топтался у двери.

– Тогда зачем? – удивленно вскинула густые брови Элоиза.

– Я хочу взять с собой в плавание Кристиана, – тихо проговорил Маклин.

– Нет! – вскрикнула Элоиза. – Этого не будет!

– Послушай, Элоиза, – Маклин пытался убедить сестру в искренности своих намерений. – Нечего мальчишке торчать на берегу. Пора бы и делом заняться.

– Тоже мне дело! – пыхтела Элоиза, снова принимаясь за бобы. – По нескольку недель торчать в море. Мало что с ним там может случиться.

– Да что с ним может случиться? – Маклин недоуменно посмотрел на сестру.

– Стив, – Элоиза понизила тон. – Давай не будем опять начинать этот разговор. Я потеряла мужа и не хочу теперь потерять сына.

– Сына? – Маклин усмехнулся. – В кои веки ты вспомнила о сыне?

– И все же, – не уступала Элоиза. – Кристиан – мой сын. И, пока я жива, я не отпущу его в море.

– Ты хочешь, чтобы он до старости торчал при твоей юбке? – Маклин начал срываться. – Он уже не ребенок.

– Для меня он всегда останется ребенком, – не сдавалась Элоиза.