– Госпожа Трис!

Он снова меня пугает!

– Убирайтесь прочь с моей земли, пока я не спустила на вас собаку!

Надеюсь, что я припугнула его как следует и теперь он уйдет, хотя собаки у меня никогда не было. Теперь я начинаю об этом жалеть…

Снаружи слышится недовольный кашель, а после, инспектор позволяет себе неслыханную вольность:

– Старая карга!

Он думает, что я не только старая, но и глухая. Да кем он себя возомнил?! Какая наглость! Я вижу недопитую чашку чая на столе, беру ее и иду к двери.

– Хотите, чтобы я вам открыла? Сейчас я открою, господин инспектор!

Распахиваю дверь и плескаю чай ему в лицо. Надеюсь, он все еще горячий.

Щеки инспектора вспыхивают огнем, но я не даю ему раскрыть рта:

– Плебейское отродье! Как смеешь ты называть меня каргой? Я графиня Орлиянская, фрейлина и любимица королевы! За такие слова в мое время тебя бы сослали на каторгу и отрезали язык, червь! Возвращайся к своим господам плебеям и передай им, чтобы не тратили попусту мое время!

Лицо этого мерзавца искажает страдальческая гримаса. Он вытирает очки и, пытаясь сохранить хладнокровие, говорит через нос:

– Я вас умоляю, госпожа графиня, манерам, так и не научились? Мы живем в свободном мире, где все равны, и если вы этого принять не хотите, то помнится мне, вас, с позором выставили со двора, дав вашей графской особе, извините, хорошего пинка под зад. Так что ваши титулы – мыльный пузырь. Я зайду к вам на следующей неделе, Трис, и надеюсь, вы будете более сговорчивы.

Я смотрю на него с полным презрением. Облокачиваюсь на трость, поднимаю подбородок, и, расставляя паузы, спокойно парирую ответ:

– Я, инспектор… может и потеряла в глазах вашей власти свой титул… но уважение к старшим… еще никто не отменял.

– Всего вам доброго, госпожа графиня, – нахал снимает шляпу и слегка кланяется, при этом он ухмыляется, выказывая полное неуважение.

– Все же, пожалуй, я заведу собаку…

* * *

– Хотят выжить меня со свету. Думают, их никогда не коснется старость. Напыщенный индюк. Когда-нибудь и тебя смерть возьмет за шиворот. Тогда ты не будешь так заносчив. Тогда ты узнаешь, каково мне сейчас…

– А ведь и вправду! Почему мне не купить щенка? – Эта идея врывается в мое сознание, словно порыв ветра, и так приходится мне по душе, что я тут же собираюсь в путь, позабыв про страхи. – У меня будет собака! И точка!

Перед тем как выйти я все-таки проверяю, что плут ушел восвояси, и выхожу наружу. Я иду по главной тропинке к воротам, через коридор скрюченных яблонь, спотыкаясь о ветки, озябшая, но в приподнятом расположении духа после маленькой победы над миром, вдыхая осенний воздух полной грудью, и только там, у ворот, я начинаю чувствовать, как слабеют ноги.

Погода может испортиться в любой момент. С севера на графство снова надвигаются тучи. Мне предстоит тяжелый путь до остановки автобуса, а после, еще около десяти миль до местного орлиянского базара, где бы я могла благополучно купить щенка у цыган: лающего, шумного, лохматого – Пушка.

Но я не решаюсь пойти.

Я стою на дороге между поместьем и пустынным полем, обдуваемая ветром, в пальто нараспашку, словно женщина призрак.

Мир видит меня всем своим небом и требует, чтобы я вернулась обратно в «логово». В обитель сорняка и безвременья. Туда, где забор опутан диким виноградом, где гуляет по аллеям ветер и стоит старый дом.

– Убирайся прочь! – слышу я голос ветра с небес.

Конец ознакомительного фрагмента.