В ком– ком, а в женщинах Звери стали нуждаться как никогда. В их стае хоть и рождались самки, но на всех волколаков– самцов их не хватало. Чтобы удерживать Зверя от сумасшествия, ему отдавали на откуп именно таких человечишек – пусть не девственных, не совсем молодых, но ежели на них реагировал Зверь волколака, ему дозволяли загон.

Выживали крайне редкие, какими бы зельями их не опаивали. Да и жизнь с ними всё равно не складывалась. Не справлялись хрупкие и слабые женщины с волколаками, с их силой. Не с первого раза, так позже их плоть не выдерживала, либо чрево, ежели человечишка тяжелела от Зверя.

На то шли волколаки, ибо знахари и повитухи человеческие научились щенков из утробы доставать. Обманули природу вот таким способом. Да только мать спасти не получалось: щенок больно много из неё соков вытягивал, а вот детей... Раз от раза всё больше удавалось. Не все выживали, еще меньшие несли в себе кровь волколака, и потому Альфа строго следил за щенками – продолжателями рода, и запрещал лекарям и знахарям помогать: слабых не нужно ни одному виду! Сколько выживет – столько выживет! Так тому и быть!

Никто не роптал, но одичалых всё больше становилось. Тех, кто не справлялся с одиночеством и голодом. Они уходили из стаи и скитались по чужим землям, но отовсюду их гнали, потому ничейные земли по праву стали обителью волколаков, которые не могли больше обуздать своего Зверя. Они уж и облик свой человеческий не помнили и только жаждой крови и плоти жили.

Никто их в том не винил, но и жалеть не спешил – волколакам чуждо было такое чувства. Они продолжали быть сильнейшими существами Земли и права своего никому не уступали. Статус доказывали в кровавых битвах не на жизнь, а на смерть. И никогда не испытывали нежных чувств к иным видам. Лишь к своим парам и отражённым, принимая насмешку природы, когда она разделяла эти понятия.

Да, это было очередное проклятие. И потому теперь у Зверя могла быть пара по виду – самка волколака, с которой ему хорошо и удобно, и могла быть отражённая... Но это случалось крайне редко, и о последней такой отражённой помнил лишь сам Альфа Средних Земель.

С тех пор, как он потерял свою отраженную, больше не поднимал тему парности и насмешки природы. А ежели случались в его стае браки по любви и совместимости, заключал их даже без ведома родителей. Отмахиваясь, мол, волколаки не ошибаются в запахе, и коль дано им испытывать страсть и яркие чувства, пусть!

Себе более пару не искал, думал лишь о том, что пора вражду прекратить между стаями, а, стало быть, третью дочь отыскать с нужной душой.

К делу подходил без лишних эмоций, а после очередной неудачной гонки, спокойно кивал: «Не сейчас, так в следующий раз!». И хоть стал богаче ещё на одного сына – чистокровного Серого, Вагра, с характером сильно похожим на отцовский, Дагр не испытывал более любви ни к кому.

Был долг, была цель – он к ней шёл, пробивая путь и снося преграды.

И если для этого необходимо смешивать кровь с человеческими самками – пусть! Да, уже не быть роду чистокровным, но зато он шанс на выживание получит. Потому и относился к ним безразлично, но при этом не отрицал их нужности для волколаков.

Его вполне устраивало, что есть. Ведь даже таким способом получалось произвести на свет больше потомства, нежели от прямой связи волколаков.

Одно время дозволил невест взращивать в стае. Думал, приживутся, смирятся, окрепнут, да только проку от них не было. Всё одно: нежные, ранимые, плаксивые, слабые. И конечно, с возрастом сводящие с ума всё мужское поголовье своими призывными запахами.