– Это папа тебе рассказал? – не удержалась от колкой реплики Лиза. Ребёнок, к сожалению, очень часто становится разменной монетой в сложных отношениях родителей.

– Не папа. Мы не говорим с ним о ней. Я его жалею… А что не любила… я сама знаю. Папа называл маму Снежной королевой и любил. Очень любил. А она… – девочка снова тяжело вздохнула, задумчиво посмотрела вдаль, старательно принялась отколупывать ногтями чешуйку сосновой коры. – Она только ругалась. Всегда. Меня ругала, папу, бабушку… Особенно папе доставалось. Он добрый и смешной, его все любят, а она… И мне доставалось. Я не обижалась, я ждала, когда мама меня полюбит. Я старалась быть хорошей дочерью, но у меня никак не получалось…

– Линка, ну что ты? Может и ругала, но это не значит, что не любила. Я с братом тоже ругаюсь иногда, и мама нас, уже взрослых, ругает, когда мы набедокурим, но это вовсе не означает, что мы друг друга не любим.

Лиза выдохнула. Ну вот, первый отрезок пути пройден, до дерева добралась. Дальше…

– Полин, ну ка отвязывайся и садись спиной к обрыву, чтобы я могла подобраться к тебе.

Девочка принялась теребить узел руками, но видно со страху затянула его так, что развязать теперь не представлялось возможным.

– Лиза! Не получается! – девочка едва не плакала.

– Тише, Линочка, тише… – Лиза протянула руку, погладила её по худенькой, вздрагивающей спине. – Сейчас я попробую подобраться… Ты не переживай, мы справимся.

Как она извернулась, как развязывала узел – потом и не вспомнит, там и держаться-то не за что было, но справилась, распустила ленту, откинулась в изнеможении к склону, прикрыла глаза.

«Поторопись!» – снова раздался в голове уже знакомый голос. Только теперь он наполнился мощью, стал требовательным, властным.

Лиза открыла глаза, повернулась к Полине.

– Полин, давай, прижимайся к склону, не бойся, держись ногами, как за лошадку.

Девочка серьёзно кивнула, завозилась, приподнялась, упираясь ручонками в кривой ствол дерева. Она трусила, видно было, как кусает губы и изо всех своих силёнок держится, старается не плакать и – главное – не смотреть вниз. Вот выпрямилась, замерла, едва касаясь пальчиками шершавой коры.

– Готова?

– Да.

– Теперь моя очередь. Я сегодня Бэтман! – попыталась пошутить Лиза, но девочка лишь взглянула на неё с укоризной. Бэтман на экране телека хорош, а вот в реальной жизни, когда от страха леденеет внутри, в помощь Бэтмана как-то совсем не верится.

Медленно, очень медленно Лиза повернулась, уцепилась рукой за дерево и тоже оседлала его, оказавшись с девочкой лицом к лицу.

– Ты сиди, Полинка, ничего не бойся, – как мантру приговаривала она, – Мы справимся. Я опору поищу, и будем с тобой выбираться…

Опора нашлась. Торчащий из земли крепкий корень, но как же он далеко! Лиза тянулась изо всех сил, завтра, если выберутся, конечно, все мышцы будут болеть и жаловаться, но сейчас лишь бы достать… Вот уцепилась. Намертво! Силой не оторвёшь! Начала подниматься. Встала на ноги, случайно посмотрела вниз и чуть не сорвалась, так голова закружилась. Ноги стали ватными, от нахлынувшего ужаса чуть не сорвался крик… Лиза вовремя вспомнила, что не одна здесь, и не может подвести ребёнка, поверившего в неё. С горем пополам, удалось взять себя в руки.

– Полин. Теперь твоя очередь, – едва слышно шепнула она. Голос дрожал, но Лиза сумела даже улыбнуться. Впрочем, улыбка выглядела скорее жалкой, чем ободряющей.

– Что делать?

– Поднимайся на ноги, держась за меня.

– Ой!… – взвизгнула девочка, замотав головой. – Я боюсь!

– Я тоже боюсь, но пойми, малыш, так надо. Ты не смотри вниз, смотри только на меня, договорились?