Виктору-эгоисту поддержка была, конечно же, не нужна. Но тот Виктор, который сидел сейчас перед всеми этими людьми, воспринял услышанное с благодарностью. Ведь больше не было Виктора – сына главы рода, за которым стояла вся фамилия. Теперь был лишь Виктор – святой и сирота, во главе рода которого стоит убийца своего предшественника. Верить кому-то, кто спокойно принял такую смену власти? Увольте: проклятый был не настолько глуп. А это значило, что ресурсы рода Бельвиос для него если не закрыты, то нежелательны к использованию точно. Потому люди, собравшиеся здесь и готовые следовать за ним, воспринимались им как самый ценный из всех возможных ресурсов. И возможно даже, что ресурсов невосполнимых.

– Я услышал вас, и могу сказать лишь одно: спасибо. – Настала очередь Виктора кланяться, что он и сделал. И поклонился он глубоко, так, словно никогда и не было никакого поглощения опыта и памяти реципиента, с рождения стоявшего выше подавляющего большинства других людей. – Я этого не забуду. Но знайте, что планы претерпели некоторые изменения: скорее всего, в столицу мы отправимся уже через две-три недели.

– Так скоро?!

Проклятый кивнул.

– Отряд церкви двигался к нам не напрямик, и особо никуда не торопился. Теперь же есть основания полагать… – Всех передёрнуло, ибо они эти «основания» видели своими глазами. – … что они ускорятся. Соответственно к этому моменту я хочу, чтобы вы все были готовы к долгому переходу в не самых лучших условиях.

– В столицу мы тоже будем торопиться? – Линнет вздела бровь.

– Именно. Потому что я хочу оказаться там как можно скорее…

От того, что на мгновение промелькнуло в глазах проклятого, не по себе стало абсолютно всем. Даже Торан внутренне похолодел, подсознательно задавив это ощущение и «забыв» о нём. Разве может воин бояться своего вождя? То-то и оно… с одним лишь уточнением.

Страх может вызывать не только человек, но и что-то в глуби него. Помыслы, подсознательные стремления – или же сила…

Перед Виктором лежало полтора десятка искуственно окрашенных в алый кристаллов, на каждом из которых имелся характерный, универсальный отпечаток ладони – в такой поместилась бы и ладошка стройной магессы, и лапа матёрого двухметрового мечника. Доктрины. Все, которые он заказал в столице, едва появилась такая возможность, и которые были доставлены только недавно, пережив битву в недрах одного из хранилищ рода. Доктрин тут было куда больше, чем парень мог поглотить без вреда для себя, – чужие воспоминания представляли опасность, в чём Виктор убедился лично на примере памяти реципиента, – но и покупались они с оглядкой на то, что к моменту прибытия этих драгоценных магических предметов потребоваться может совсем не то, что планировалось изначально.

В этих достаточно опасных доктринах не содержались азы владения оружием, финты или что-то подобное. Глуп тот, кто считает, будто доктрина может сделать из обычного крепыша – воина. Ведь передаётся опыт, а он, как известно, уникален. Если не подготовить доктрину соответствующим образом, не удалить из неё движения и стойки, манеру двигаться – после её поглощения воспользовавшийся магическим предметом человек потеряет себя. Он какое-то время не сможет даже ходить, так как в его мозгу окажется механика движений сразу двух человек. И слава небу, если тот, чей опыт был помещён в доктрину, окажется твоей комплекции и пола, ведь в противном случае всё будет ещё хуже!

Виктор знал обо всём этом, и откровенно «грязные» доктрины, порой самые эффективные, не покупал. Да и не дали бы ему это сделать, если говорить совсем честно. Но и то, что проклятый собирался поглотить, безопасным считаться не могло по определению.