– Он скрылся?

– Он и не появлялся. Управлял всем издалека, а всех, кто мог указать на него, обратил в нежить. Ты не видел ничего, что могло бы указать на нашего врага?..

Проклятый как мог угрюмо покачал головой.

– Ничего. Отец приказал мне оставаться на вершине центральной башни, и управлять защитными системами. Но сначала я был практически слеп из-за буйства тёмной маны, а после из-за мною же устроенного мана-шторма. А лично встревать в битву такого уровня я посчитал бессмысленным. Мне хватило бы и эха шального заклинания, чтобы пополнить список потерь своим именем.

– Могу лишь сказать, что на тот момент ты поступал оптимальным образом, Виктор. Я говорил с пережившими схватку магами, и все они положительно отозвались о человеке, взявшем на себя управление защитными системами поместья. Ту тварь было бы намного сложнее прикончить, если бы она продолжала свободно подпитываться маной с изнанки. – Деймос говорил спокойно и размеренно, с немалой толикой одобрения в голосе. Ничто не указывало на то, что именно он здесь пусть не тёмный маг, но главный злодей. – Но я хотел поговорить с тобой о другом, Виктор.

– Церковь?

– Верно. – Деймос кивнул. – Сейчас нам как никогда нужен этот союз, и я надеюсь, что ты не свернёшь с намеченного пути…

– У меня нет такого права, дядя. – Виктор нагло перебил будущего главу рода. – Тёмный маг убил моего отца и лишил жизни многих родичей. Разрушил поместье и город, запятнал репутацию Бельвиосов. Как сын Дюрана ван Бельвиоса, я обязан взять от церкви всё, что смогу, и отомстить. Ему ли, или же другим тёмным – покажет время.

– Достойный ответ. – Деймос удовлетворённо кивнул. – Прибытия твоих наставников можно ждать уже в ближайшие недели. Произошедшее в Тарбиллиане определённо заставит их поторопиться, а наши посыльные сделают всё для того, чтобы служители пантеона узнали о новом враге как можно раньше. Так что…

– Я подготовлю всё к отбытию, дядя. А пока позвольте мне немного побыть в одиночестве. – Поднимать тему с Клариссой проклятый не решился, так как даже верные отцу боевые маги, участвовавшие в том сражении, ничего о ней не говорили, и в целом придерживались только что озвученной Деймосом версии: все причастные стали живыми мертвецами или окончательно подохли, точка.

– Ты всегда можешь обратиться ко мне за советом или помощью, Виктор. Помни об этом, как и о том, что жизнь – это не одна лишь месть. – В какой-то момент проклятому показалось даже, что произнесённые Деймосом слова были от и до искренними. Но он быстро отогнал эту неприятную ему самому мысль, устремив взгляд на чадящие погребальные костры. Их ненасытное пламя усердно пожирало тела десятками, и лишь одного убитого не удалось провести через последний ритуал: самого графа, развоплощённого врагом.

А ведь вместе с ним пропал и амулет Файшинг, ранее считавшийся неразрушимым.

И об этом Виктору, конечно же, не знал…

***

Грат сидел на низкой, но широкой койке в казарме и нервными, рваными движениями точил меч. Точил совсем не так, как было надо, но не обращал на это большого внимания: всё равно покрытый выщербинами меч был годен только на переплавку. Рыцарь просто инстинктивно пытался занять чем-то свои руки, в мыслях переживая первый в своей жизни отходняк от таких масштабов боя. И дело было не в пролитой крови, тяжести схватки или ранах, нет: просто ото всего рыцарского отряда в живых осталось всего пять человек, считая самого Грата. Погибли все, кого он мог назвать друзьями и верными товарищами. Уцелевшие… они стали ближе, чем раньше, но заменить друзей не смогли.

И уже не смогут, так как теперь Грат абсолютно точно уверился в том, что его долг – следовать за Виктором ван Бельвиосом, который совсем скоро должен отправиться в столицу. И в связи с обстоятельствами этого путешествия лишний меч ему определённо пригодится. Как и верные люди, коих теперь у третьего сына почившего графа должно стать кратно меньше. Чего уж тут говорить, если даже Грат, выходец из простого люда, понимал, что Виктор в один момент опустился на несколько ступеней в иерархии рода относительно того, что было ещё вчера?