Быстро оглядевшись, Пётр мигом отыскал ближайшую скамейку, изящно выполненную из дерева и дополненную отлитыми из металла фигурными изображениями цветов.

Аккуратно опустив девушку на скамью, мужчина притворно выдохнул, сделав вид, будто сбросил тяжкую ношу. Жест этот не остался незамеченным девушкой.

– Пускай и грозны вы на вид, но с ношей столь незначительной с трудом справляетесь, – рассмеялась девушка.

– Однако, ношу ту не сам ли для себя избрал? – вопросительно приподнял бровь музыкант.

– Так вы, выходит, не только на язык остры, – вздохнула Анна, – а ведь свела нас не ваша самоуверенность, но увещевания товарища.

– Быть может, правы вы, но правы лишь отчасти, – мягко улыбнулся скрипач. – Нельзя ж заставить полюбить того, кто вам совсем неинтересен.

– Выходит, вам я интересна? – сощурилась девушка.

– Ничуть не меньше, чем музыка, что я играю для толпы, – склонил голову Пётр.

– Должно ли мне считать это лестью, дабы добиться моего расположения?

– Разумеется. Однако, добиться расположения особы столь прекрасной – есть труд невероятный.

– Что ж, поверю вам на слово, – откинувшись на спинку лавки, с лёгкой улыбкой произнесла Анна. – Однако, сейчас мне нужна вовсе не лесть. От ярких огней и громких разговоров на празднике сделалось мне дурно. Не могли бы вы принести мне воды?

– Сочту за честь! – быстро ответил мужчина. Также, как и ранее, он взял девушку на руки и подошёл к фонтану, где весело журчала прохладная вода. Музыкант посадил Анну на край каменного парапета фонтана и, отодвинув волосы девушки, помог той умыться.

– Вы вульгарны, – отстранившись от скрипача, в притворном удивлении резко произнесла девушка. – Однако, никто нас не увидел. Так что, почему бы и нет? – подмигнув Петру, хихикнула Анна.

Музыкант был счастлив находиться в столь тихом и неприметном месте, болтая о несущественной ерунде со своей возлюбленной. Казалось, никто и ничто в целом мире не могло прервать эти мгновения счастья. Тем не менее, вскоре послышались негромкие голоса. Не обращая вначале на них совершенно никакого внимания, Пётр всё же постепенно смог расслышать, о чём разговаривали неизвестные собеседники.

– Мы готовы…

– Скоро…

– Император не должен узнать…

Упоминание государя вызвали интерес у скрипача. Приложив свой указательный палец к губам, он попросил Анну не шуметь.

– Будет лучше, ежели вы вернётесь к вашему отцу. Я мигом отыщу Алексея и вскоре вернусь к вам, моя леди, – поцеловав руку, поспешил удалиться Пётр, оставив ничего не понимающую девушку в одиночестве.

Аккуратно, не издавая лишних звуков, скрипач приблизился к источнику звука настолько близко, что мог вполне спокойно всё расслышать. Трое человек, облачённых в шёлковые тёмно-синие плащи, укрывшись за живой изгородью от посторонних глаз, сидя в небольшой беседке, тихо разговаривали. Пётр с Анной оказались достаточно близко к этому месту, чтобы можно было услышать голоса людей.

Медленно двигаясь к ограде, музыкант старался не издавать лишних звуков, внимательно следя за тем, куда ступит его нога. Один хруст или лишний звук и его обнаружат. К счастью, скрипач оказался достаточно ловким, чтобы незамеченным подойти к стене из искусно-постриженного кустарника.

– Надеюсь, всё готово? – раздался один из голосов. Был он до боли знакомым. Не слишком мелодичным, но и неприятным его тоже было не назвать.

– Пока ещё нет, – тихо ответил второй голос. Голос этот был грубым и достаточно хриплым.

– В чём дело? – слегка раздражённо поинтересовался первый голос.

– Наши люди готовы занять место катафрактов, но ищейки логофета рыщут повсюду. Даже средь гвардейцев есть информаторы, – раздался третий голос. На этот раз голос оказался более высоким, похожим более на женский, чем мужской.