На балконе, помимо Петра и Алексей была также и императорская семья в полном составе. Сам государь Александр V был одет в соответствии со своим статусом. На голове покоилась внушительных размеров корона. Поверх белоснежной туники был накинут плащ-мантия из дорогих шёлковых нитей, окрашенный в пурпурные цвета императорского дома. Представлял он из себя длинную широкую накидку, которая была закреплена справа у шеи фибулой. Многочисленные узоры из золотых нитей украшали внутреннюю сторону накидки. Однако ж, главным элементом всего образа был широкий шарф, покоящийся на плечах монарха. Выполнен он был из золотой парчи со вставками драгоценных камней. Кроме того, шарф этот имел фигурно вырезанный воротник-оплечье.

Одежды императрицы были выполнены в тех же расцветках, что и у Александра. Поверх белоснежной туники, полы которой были расшиты нитями изумрудного цвета, красовался пурпурный плащ-мантия. Однако он не имел узорных вышивок на внутренней стороне. Вместо этого широкой полосой были расшиты полы плаща. Вместо шарфа, на плечах императрицы покоилось тяжёлое золотое ожерелье со вставками драгоценных камней. На голове имел место золотой венец, а на ногах были надеты вышитые золотыми нитями башмаки.

Наследный принц во всём хотел походить на своего венценосного родителя. Это касалось и одежд. Всё, за исключением лишь шарфа и короны повторяло наряд Его Величества. Однако взгляд, направленный на вошедшего музыканта выдавал в принце совсем ещё ребёнка. С наивным восторгом он смотрел на того, чью музыку он так часто любил слушать, когда тайно, под бдительным надзором куриози, сбегал из дворца.

– Благодарю тебя, Алексей, что привёл Петра ко мне, – обратился император к референдарию. Мужчина понял намёк государя и без лишних вопросов поспешил удалиться, не забыв перед этим поклониться в знак почтения.

– Прошу, присаживайся, – обратился император уже к Алексею. Музыкант, поблагодарив повелителя, быстро занял предложенное место.

– Сегодня вы показали блестящие таланты в музыке, – не моргая, Александр смотрел прямо в глаза скрипачу, от чего мужчина чувствовал себя неловко и всячески старался отвести свой взгляд в сторону. Однако, вовремя вспоминал, что первым разрывать зрительный контакт, когда на тебя смотрит Его Величество – признак дурного тона.

– Ваше Величество слишком высокого мнения о таком, как я. Уверяю, Ваша личная труппа много лучше и талантливее простого городского скрипача, – уклончиво ответил Пётр.

– Воистину, скромность украшает человека, – ровным голосом говорил государь, – однако, не в те моменты, когда хвальба вполне заслуженная. Я устраивал множество приёмов. На них мне доводилось слушать самую разную музыку. Тем не менее, ни одна из тех мелодий и песен не вызвала во мне тех чувств, что породила твоя игра.

– Музыканту всегда приятно, когда его исполнение ценят. Я счастлив узнать, что не подвёл ваших ожиданий, – поклонился Пётр.

– Признаться, у меня не было ожиданий на твой счёт, – честно признался Александр. – Лишь по просьбе моего сына и настойчивости личного референдария я пригласил тебя сегодня на это торжество.

В воздухе ненадолго повисло неловкое молчание.

– Я рад, что послушал увещевания юного Константина, – в конце концов улыбнулся император.

От слов императора на душе Петра стало легче. Обратив своё внимание на принца, что внимательно следил за разговором отца, музыкант благодарно улыбнулся.

– Однако ж, не только прекрасное исполнение завладело моим вниманием. Скрипка показалась мне удивительным инструментом. Скорее магическим, нежели музыкальным, – поделился своими наблюдениями Александр, вызвав неподдельное удивление у скрипача.