– А меня зовут Юля.

– Очень приятно. Пойдемте на кухню, я вас чаем угощу с пирогом, – она улыбнулась и простодушно добавила, – может, и Элли поест за компанию. Она привередливая девочка, не ко всем идет. А вы, видать, ей понравились.

Кухней оказалась просторная комната с самой разнообразной и современной техникой. Несмотря на обилие кухонной утвари, здесь была идеальная чистота. Журналистка отметила аккуратность Дарьи Петровны, решив сделать приятное женщине.

– Какой у вас тут порядок. Много приходится готовить? – вежливо поинтересовалась она.

– Ну что вы, – махнула рукой повар, ставя перед гостьей чайную пару из тончайшего фарфора, – разве что, когда гости приходили. А так… Леонид Владимирович только ужинал, и то не всегда, а Алёна Вадимовна вечно на своих диетах. Всё блюла свою фигуру, – она вытерла фартуком глаза, – то йога, то бассейн, то тренажерный зал… Четыре раза в неделю в свой «Феникс» ездила.

– А что такое «Феникс»?

– Фитнес-центр это, – ответила женщина и вздохнула, – да ладно, спортом заниматься полезно, но ей этого мало было. Вот недавно придумала вегетарианкой стать…

– И по этому поводу вы с ней ссорились? – доверчиво спросила Юля.

– Да ну, – тихо засмеялась Дарья Петровна, разливая чай, – она была большая девочка, тридцать лет всё-таки, и вправе сама решать, как ей жить. Я ей советовала, конечно, но только шутя. Порой пальцем погрожу: «На авокадо и брокколи будете сидеть, станете такая же зеленая, как они!» А она смеется: «Зато стройная!»

Кухарка наклонилась и поставила перед собачкой миску с кормом. Пушистый комочек сидел, не двигаясь, глядя на Юлю.

– Вот горе-то, – покачала головой женщина, кивнув на шпица, – опять не ест. Раньше Элли такая веселая была, носилась по всем комнатам, шмыгала туда-сюда. Порой к себе в комнату войду, а она на моей кровати разлеглась. Такая занятная была, а теперь, сядет в одно место и как будто замрет.

– А в доме у всей прислуги есть свои комнаты?

– Да нас-то только двое: я и Наталья – горничная. У неё есть комната, но она редко остается ночевать. Обычно на электричку и – домой. Девка молодая, надо личную жизнь устраивать.

– А у садовника? – Юля присела рядом со шпицем и, придвинув миску ближе к мордочке, прошептала ласково, – Ешь, Элли.

– Что у садовника? – переспросила, нахмурившись, Дарья Петровна.

– Комната есть?

– В доме нет, – собеседница вздохнула, – на участке сарай стоит со всей садовой утварью, шлангами, рассадами, вот у него там вроде комнаты для переодевания. Даже душ есть.

– Понятно, – задумчиво произнесла Юля и улыбнулась. Она показала взглядом кухарке на собачку, – ест!

– Слава Богу, – прошептала женщина, наблюдая за жующим шпицем, – а то я уже и не знала, что делать с этой Белоснежкой. Сначала хозяйка изнуряла себя голодовкой, теперь её собака туда же…

– Вы говорите, что Алёна Вадимовна часто сидела на диете, а режим дня она соблюдала? – пытаясь вернуть разговор к событиям той злосчастной ночи, спросила Юля, вернувшись за стол.

– С режимом было сложнее, – усмехнулась женщина, – все эти светские мероприятия заканчиваются иногда на рассвете, поэтому какой уж там режим. В тот вечер, – в её глазах блеснули слёзы, – она меня предупредила, что вернется поздно. Господи, лучше бы она под утро пришла, зато живая бы осталась.

– Поздно, это в двенадцать?

– Что вы, Юля, в двенадцать – это рано, – хмыкнула Дарья Петровна, – обычно хозяйка приезжала в три или четыре ночи после своих… Ой, как она их называла? – она неуклюже почесала нос, – Тусовок!

– А вы так крепко спите, что не слышите, когда она возвращается? – изобразив искреннее удивление на своём лице, спросила гостья.