Шло время, но девочка так и не стала прежней, и никто не знает, случилось ли что-то или она просто переросла свое озорство.

– Айви! Айви, постой! – позади послышался знакомый голос. Девушка обернулась и увидела бегущую за ней подругу.

– Привет, Фиби.

– Прости, я не забыла, просто замоталась. Знала, что застану тебя здесь, – она говорила сквозь частое, прерывистое дыхание.

– В чем дело?

– Сейчас, – Фиби полезла в свой рюкзак и достала оттуда плюшевого кита. – Вот, это тебе. С днем рождения!

– Ты чего?! Это вовсе не обязательно, – скромно улыбнулась именинница.

– Замолчи и возьми подарок. Ну же, Айви, я так старалась! Посмотри, какой он милый! – протянула подруга и жалобно посмотрела своими глазами, визуально увеличенными через очки для зрения.

– Ладно, ладно! Спасибо, он и правда чудесный, – ответила Айви и прижала к себе нового жителя своей комнаты.

– Ну что, миссис Нельсон уже угостила тебя чем-то праздничным?

– Да, как обычно, настояла на своем фирменном пирожном.

– Это уже традиция. Так и что, ты даже совершеннолетие свое отмечать не будешь?

– Ну, могу пригласить тебя к себе на какое-нибудь кино с мороженкой. На большее я не готова, прости, – пожала плечами Айви.

На самом деле она мечтала о празднике, только никто не захочет идти, и она снова просидит грустная, поедая гору салатов в одиночестве. Так уже было однажды.

– Я согласна! А что посмотрим? Может, какую-нибудь мелодраму? Ой, не совсем празднично… Давай комедию? Или…

– Смотрите-ка, кто это тут у нас, – вальяжным шагом навстречу шли Николь и Эшли. Они не упустили возможности зацепить одноклассниц. – Общество дурнушек на прогулке.

Снова этот издевательский тон, преследующий изо дня в день, хотя Фиби они тоже не принимали за нормальную. Все из-за ее чудаковатого вида: всегда два коротеньких хвостика, очки в круглой черной оправе, конопатое лицо и одежда с детскими принтами, несмотря на то, что она уже давно выросла из этого. Только над ней никогда не издевались.

Айви на ее фоне была совсем другой. Она не выглядела чудачкой, наоборот, аккуратной и ангельски-милой, по-настоящему необычной, однако все равно раздражала тех, с кем училась.

– Празднуете убогий день рождения? Да-а… Убогий день, убогая жизнь, убогая внешность. Как ты живешь вообще?

– Отстаньте от нее! – заступилась Фиби за подругу.

– А то что? Заразите убожеством? Да, это действительно страшно! Пошли отсюда, – сказала Николь и, взяв Эшли под руку, ушла своей дорогой.

Насмешка звучала в каждой ее фразе, в каждом слове. Казалось, она вся состоит из грязи, поэтому ходит и пачкает ею остальных. Для нее это ничего не значило, а вот настроение Айви вновь рухнуло.

– Ну что, идем? Какое мороженое будешь? – спросила Фиби.

– Ты прости, но я что-то нехорошо себя чувствую. Наверное, мне лучше стоит пойти домой одной, – девушка выглядела потерянной, часто моргала, словно не могла понять, где находится. Хотя этим жестом она просто пыталась избавиться от подступивших слез.

– Айви, пожалуйста, неужели это из-за Николь? Да не обращай ты на нее внимания, она же просто дура.

– Извини, Фиби, в другой раз. Спасибо за подарок, – отрезала Айви и быстрым шагом направилась домой.

Фиби не знала, что над подругой издевались продолжительное время, что с ней делали, когда никто не видел. Ей и в голову не могло прийти, что кроме подколов и насмешек было нечто ужасное, и Айви выросла не той, кем должна была, а той, кем ее сделали.

Подруге она соврала о плохом самочувствии. На самом деле ей просто хотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю, сделать так, чтобы никто не знал ее. Каждое слово Николь резало сердце Айви на части, заставляло снова и снова вспоминать страх, боль и осознавать, что ей не быть такой, как все. Куда бы она ни пошла, везде будут преследовать взгляды и перешептывания за спиной. От этого не убежать, хоть она все еще пыталась.