– Мне надоело тебе повторять это, если честно.

– Прости, пожалуйста. Я обещаю исправиться.

– Да, что с тобой, черт тебя подери?! – возмутилась Тетлери. – Почему ты всегда извиняешься и со всем соглашаешься? Меня это бесит!

– Прости…

– Хватит! – рыкнула Шарьяна. – Перестань извиняться!

Амали растерянно смотрела на однокурсницу, понимая, что следовало бы извиниться, но ее же просят прекратить. Она не знала, что ей делать.

– Пойми, мы просто хотим знать, как тебя можно быстрее обучить всему, что ты пропустила, – заметив, что ввела Вальзард в неловкую ситуацию, Тетлери решила объясниться. – Не против поговорить с глазу на глаз? – спросила она намекнув, что это лучше сделать в комнате.

– Не против, – ненадолго задумавшись, Амали оценивающе оглядела однокурсницу. – Проходи.

Эта комната отличалась от той, что была у Вальзард на факультете специальной магии. В каждом помещении, абсолютно везде здесь отсутствовали окна, зато для обогрева везде стояли камины, занимавшие значительную часть пространства. Вся мебель была гораздо меньше, постельное белье и одежда в шкафу сырая и холодная, а двери и стены гораздо толще. Зато при входе в комнату огонь в камине сам загорался, и всюду зажигались свечи, а при выходе – все гасло.

– Садись, – спокойно пригласила Амали, указывая на стул около стола. – О чем поговорить хотела?

– Думаю, ты и без объяснений догадаешься, – ответила Шарьяна, осматриваясь вокруг. – У меня такая же комната, но у тебя уютнее. Не пойму, что не так.

– Я повесила плед вместо штор. Без окна это помещение выглядит как тюремная камера, так визуально здесь легче находиться, – объяснила Вальзард, усаживаясь на край кровати, напротив однокурсницы.

– Вот оно что… Хорошая идея! – с воодушевленной улыбкой, одобрительно кивнула девушка. – Надо тоже так сделать.

– Так, о чем разговор? – даже немного равнодушно перевела тему та. – Не оценивать комнату пришла ведь, верно?

– Да, – подтвердила Шарьяна, приняв серьезное выражение лица. – Нас просили тебе помочь, мы взялись за это, но за столько времени нет ни малейшего продвижения. Мне уже самой интересно, что тебе мешает. Не объяснишь?

– Не объясню, – ответила, как отрезала. – Тебе Бавиард сказал это выяснить?

– Нет, это мой личный интерес, – объясняла девушка, смутившись резко изменившимся поведением одногруппницы. – Что ты скрываешь?

– Что-то еще, кроме этого, хотела узнать? – ушла от ответа Амали, стараясь сохранить равнодушие.

– Пойми, на этом факультете нет ни одного студента без своих скелетов в шкафу. А мы пытаемся узнать, что таится у тебя, как у новенькой.

– Думаю, это не то, что вам нужно обо мне знать.

– Неужели все настолько серьезно? – удивилась Шарьяна.

Вальзард, гневно оглядев однокурсницу, резко вскочила с кровати и, подбежав к двери, открыла ее.

– Если ничего, кроме этого, ты не собиралась со мной обсуждать, то я попрошу тебя немедленно выйти, – девушка очень старалась не повышать голос, но чувствовала, что закипала от злости.

– Амали, тебя не раздражают насмешки других? – Тетлери, стремительно подойдя к той вплотную, захлопнула дверь. – Разве тебе не обидно быть самой слабой на своем курсе, не говоря о факультете? Неужели тебя устраивает быть самой худшей? Ведь тебя за это и не любят.

– К насмешкам я привыкла, – холодно ответила Вальзард. – А остальное меня больше не заботит.

– Больше не заботит? – удивленно переспросила та. – Значит, в прошлом у тебя уже было что-то подобное, что ты так равнодушна?

– Прости, но вас это не должно касаться, – Амали мельком взглянула на дверную ручку, за которую держалась. – Тебе пора, до завтра! – металл раскалился докрасна только от прикосновения.