– А ты попробуй.

Егор попробовал, двери и правда были открыты.

– Когда от зомберов бежишь, о машине не думаешь.

Линда пошарилась в сумке, нашла себе какое-то платье, попросила отвернуться. Мы исправно постояли к ней спиной минуты две, потом нам было разрешено посмотреть на нее. Ребята удивились. Я то знал, как выглядела Линда, раньше, когда была чистенькая и ухоженная, а ребята… Перед нами стояла девочка, правда чуть чумазая, чуть исхудалая, но такая по-детски милая.

– Ну прям красавица! – заявил Андрей.

– Шик! – поддержал Егор.

– Пошли. – приказал Тим.

Вдалеке замаячили слепящие на солнце оцинкованные крыши дачного поселка. Тим напрягся, то и дело останавливался, вскидывал винторез, смотрел в прицел. Мы, каждый раз, исправно замирали.

Когда мы подходили к границе дачного поселка, наш пес, он бежал чуть впереди, замер, переступил с лапы на лапу, повел носом по ветру и встал в стойку, беззвучно ощерился. Мы тоже встали, щелкнул затвор РПК, Егор вскинул калашников, я положил руку на рукоять ПММ.

Тим оглянулся, приложил палец к губам, мы кивнули. Он быстро, но совершенно беззвучно, пошел вперед, проходя рядом с псом, погладил того по голове, пес даже не шелохнулся. Тим вытащил нож, Линда за моей спиной еле слышно ахнула.

Подходя к первому дому, пообтрепанной двухэтажной деревянной усадебке за высоким забором, он остановился, прислушался. По логике там, у забора, должен был быть я, а не Тим. Мне зомберы ничего сделать не могли, вот только… Чужая жизнь – она всегда такая долгая!

Тим закрыл глаза, было видно, что он считает про себя, а потом резко рванул, перемахнул через забор, послышалась возня, треск сучьев, а потом тишина.

– Чисто! – голос Тима прозвучал легко, даже без отдышки.

Мы скоро двинулись вперед. Тим встречал нас у открытых ворот дачи. Выглядел он спокойно, ничуть не потрепаннее чем пару минут назад, вот только жухлый листочек яблони в коротком ежике волос застрял, а на нем не было ремня.

– Адам, посмотри, – он кивнул во внутрь.

Линда было увязалась следом, но Тим ее легко остановил, погрозил пальцем и сказал:

– Не-а. Егор, присмотри.

Мы с Тимом прошли вдоль забора к высоким кустам, где слышался шорох листвы, пыхтение. Я раздвинул ветви, заглянул за кусты. Там лежала старуха: руки выкручены, притянуты к ногам и связаны все вместе ремнем Тима. Старуха выглядела жалко: жирная, с дряблыми телесами, даже на вид бесконечно немощная.

– Как она тебя не раздавила, – бабка пыхтела, стараясь перевернуться. У нее не получалось, мягкие телеса белым студнем расстелились по зеленой траве, мешали сами себе, подрагивали мелкой рябью.

– Да, был моментик, – я оглянулся на Тима, и понял, что он не шутит, – Ну, что скажешь?

– Балласт, – я отвернулся, увидел, как Тим потянул из ножен длинное блестящее лезвие.

– Адам, ты иди, погуляй.

– Спасибо, – я облегченно вздохнул и пошел прочь. Из кустов доносилось напряженное пыхтение, а еще… еще какой-то непонятный, и жуткий звук. Захотелось курить, дико, страшно захотелось. Я похлопал по карманам, достал мятую пачку, открыл – одна, докуренная до середины сигарета, и коробок. Прикурил, затянулся, закашлялся, снова затянулся, притушил сигарету об коробок, сунул обратно в пачку.

Из кустов вышел Тим, звучно загнал лезвие в ножны.

– Курил?

Я кивнул, сунул пачку обратно в карман.

– Адам, – он положил мне руку на плечо, – Адам, так надо, тебя на всех не хватит, а тылы мы чистить обязаны. Да?

– Да, – я послушно кивнул, шепотом, сам для себя, повторил, – Да…

На душе было тошно.

Первого зомбера я встретил не скоро. Мне, наверное, очень повезло. За всю дорогу от озера вниз, к небольшому поселку городского типа, мне никто не встретился. Только однажды, в кювете у крутого поворота, увидел перевернутую машину – внедорожник из дешевеньких. На вид он был почти целый, видать не сильно его побросало, да еще и густые кусты на себя удар приняли. Хотел было спуститься, посмотреть есть ли чем поживиться, но увидел торчащую из окна руку, уже сине-зеленую, темную, я ее поначалу даже за ствол куста принял… Вернулся на дорогу, дальше пошел.