— Ты его что грохнул? — интересуется Балагур, глядя на безуспешные попытки Лаки привести в сознание пленника.

— Перестарался чутка, — пожимает плечами Сашка, — сейчас очухается.

— Во-о-от! — Балагур с умным видом вскидывает в небеса указательный палец. — А всё потому, что ты классику не уважаешь.

— Чего?

— Того. Надо было спросить, как пройти в библиотеку?

— Ночью? — хлопает глазами Лаки.

— Шура, я не узнаю вас в гриме? — закатив глаза, Вован стучит себя пальцем по губам. — Тихоня? Нет-нет. Молот? Тоже нет. Семён? Сёма! — и раскинув руки, пытается обнять, Лаки.

— Уйди, противный, — сделав жеманный жест ручкой, отказывается Сашка.

Шлёп. Громкий звук от соприкосновения моей ладони с лицом раздаётся, как выстрел в ночи. Парни аж присели, оглядываясь по сторонам.

— Мажор, ты чего? — напряжённо интересуется Хан.

— Догадайся, — трогаю нос, который после удара принялся побаливать. — Либо так. Либо прибью этих придурков. У нас работа. Кругом враги, а они клоунаду устроили.

— Ну так пнул бы по мягкому месту. Всё тише было бы.

— Так увернутся, падлы, — сплёвываю кровь от разбитой губы.

Заметив это, парни неуверенно переглядываются, сообразив, что я реально на взводе, раз морду себе раскроил.

— Извини, брат, — кается Лаки. — Что-то меня этот клоун, раззадорил.

— Падла буду, не виноват, — Балагур сгребает у себя на груди куртку.

Шмяк. Хан даже не изменившись в лице, и не вставая с корточек, выбрасывает вперёд ногу, и точнёхонько прописывает Вовану по мягкому месту. Тот, конечно, пытался увернуться, но уж больно неожиданно, был выписан воспитательный пендель.

— Злые вы, — сквозь зубы шипит Балагур, потирая задницу, — уйду я от вас.

— Куда? — интересуется Листик.

— С тобой взрывчатку искать.

— Серьёзная угроза, — соглашается Лаки. — О, кажись, очухался.

Пленник, открыв глаза, ошарашенно смотрит на нас и, сообразив, что это не его кенты-подельники открывает рот в попытке заорать, но тут же получает удар в горло. Тот самый. Когда шептать, точнее, сипеть, можешь, а вот поднять децибелы уже никак.

Спросите, а почему раньше так не сделали? Ведь могли прозевать и парнишка подал бы сигнал. Да. Могли и прозевать. Но увы, у данного способа понизить громкость есть один нюанс. Если человек без сознания, может склеить ласты. Хотя может и не склеить, конечно. Но где бы мы искали ещё одного пленника.

— А его не спохватятся? Ушёл на обход и пропал, — неожиданно задаёт интересный вопрос Хан.

И мы дружным коллективом уставились на Лаки. Дескать, вот и чего ты натворил?

— Э-э-э? Вы чего? Мажор же приказал.

— Первый пункт устава, командир всегда прав, — невозмутимо выдаёт Листик.

— Да-да. А если не прав смотри пункт первый, — вздыхает Лаки. И разведя руки в стороны, кается: — Прости, командир, я не подумавши.

— Прощаю, — проявляю великодушие. — А за пропажу не парьтесь. Либо решат, что уснул под кустом, вон как зевал. Либо просто никто не заметит. Ибо, — киваю на дом, из которого слышатся выкрики, — не до того им сейчас. Там все на ушах стоят. Кстати, мил человек, а расскажи нам, где хранится взрыв-алхим?

К слову сказать, парень попался какой-то несознательный. Пытался плеваться и даже когда ему сделали больно, обоссался, засучил ножками, но лишь сыпал угрозами и разными нецензурными словами.

— Хватит, — Хан кладёт руку на плечо Листика, который после него, всё же попытался разговорить парня. Всё-таки дело касалось его любимых игрушек.

— Ничего, я ему сейчас яйца отчекрыжу и запоёт, — злится Антошка.

— Не надо, — качает головой Хан. — Он всё равно ничего не скажет. Зачем унижать достойного мужчину.

— Достойного? — приподнимает бровь Лаки. — Он бандит.