Комментировать это я уже не мог даже при всем желании. Во-первых, из-за блистательной восхитительности услышанной чуши и, второе, из-за отсутствия водки на столе, что влекло дополнительную вялость мысли.

Схватив Эльвиру за неглеже и поволочив ее к высокохудожественной фотографии Кулика, ну где отсасывалась водка «Абсолют», я неожиданно для себя рабоче-крестьянским движением руки содрал с нее майку и впился в грудь. После долгого втягивания в себя я задумался. «Абсолют» не тек. Пососал еще. Не фига. Попробовал на язык. Да не водка это вовсе. Соски вроде такие же, как и были раньше, пластиковые, жестковатые, упругие, а водки нет. Что за бред. Наконец я поднял голову, увидел пунцовое лицо Эли и сообразил – не будет здесь никакой водки!

– Миль пардон, извините, обознался, промахнулся, ошибочка вышла, – меланхолично отодвинул девушку в сторону и увидел за ее спиной настоящие водочные пластиковые соски из фототела этого идиотского Кулика. Ага, теперь не промахнусь, и засосал с полстакана. Ошарашенная Эльвира с грудью наперевес напоминала эскизный проект статуи правосудия для областной прокуратуры. Окружающий народ сильно безмолвствовал.

Не молчала только Каринка. Покраснев больше Эльвиры, она с налету треснула мне по харе.

– Я всегда подозревала, что ты свинья, но не до такой же степени!

Развернулась и ушла.

– Карин, да ладно, ну перепутал, с кем не бывает. Тут соски, там соски, я ж только хотел водочки хряпнуть, – кричал я ей вслед чистейшую правду. Подошедшая Эльвира поцеловала в губы, запихнула грудь обратно в свою женскую амуницию и, гордо посмотрев на галерейную общественность, поволокла меня обратно к столам.

– Ты это, как его, Эль, извини, ну спьяну, спутал, сам не знаю, как получилось…

– Ничего, милый, я все прекрасно понимаю, не каждый способен устоять перед моей красотой. На вот сухенького, попей, успокойся, – коварные соски Эльвиры после моей дегустации даже из-под майки все еще торчали стойкими оловянными солдатиками. Господи, что она несет. Я честно посмотрел ей в лицо, и в глазной пустоте даже намека на шутку не увидел. Сгоряча махнул еще сухого.

Между тем гулянка подходила к самому пику истерики. Народ вставал и падал. Бутылки, художники, чукотские шашисты валялись повсеместно. Неожиданно некий субъект встал на четвереньки на пол и каким-то леопардовым прыжком запрыгнул на стол. Когда он встал и разогнулся, я увидел, что это довольно длинный детина, со скомканными волнистыми волосами, в которых элегантно болтались хвостики петрушки, и мелкой бороденкой. На запотевшем кончике носа с трудом балансировали огромные очки с толстенными стеклами. Он горделиво достал из джинсовой куртки полупустую четвертинку и важно, со значением, постучал по ней пластиковой вилкой. Видимо, желая обратить на себя внимание. Впрочем, этого делать было совершенно не обязательно. И так все вперились в него, как на проснувшуюся после тысячелетнего сна Годзиллу – Уважаемые дамы и господа! Минуточку внимания. Сегодня я вам докажу, что по большому, швейцарско-банковскому счету женщина и человек – это две большие разницы.

То есть человек – это приличное создание, ходящее иногда на работу, играющее в карты или футбол, пьющее с удовольствием пиво и водку, словом, двигатель прогресса. А женщина? Кроме как красить ногти, торговаться с библейским змеем по поводу яблок, болтать по телефону и развязывать войны – ничего! Вспомните хрестоматийный пример с Троянской войной и Еленой Прекрасной.

Ну да ладно. Сам погорел на этом деле. Из-за дурацкой любви был выгнан из стройотряда, потом из института, позже с работы, одной и другой. Ладно, если бы это была любовь к одной и той же женщине. А так, представьте себе, к разным, так что налицо прослеживается нехорошая тенденция.