Носители монистического валентинианского Гнозиса, судя по всему, были более снисходительны и к ступеням хиликов (плотских) и психиков (душевных), полагая их естественными стадиями духовного роста на пути к ступени пневматиков (духовных), а не сугубо демиургическими и дьявольскими, находящиеся на которых якобы не имеют никакой, даже потенциальной, возможности спасения ни при каких обстоятельствах, как, в противоположность им, считали дуалисты:

«Хотя контраст между пневматическим евангелием Павла и психической проповедью Петра остаётся фундаментальной предпосылкой их богословия, валентиниане, несомненно, признают на основании [стиха Послания Павла к Галатам] 2:8, что Один вдохновляет оба вида проповеди. Как представляется, некоторые из них ожидали, что и психики в конце концов достигнут совершенного гнозиса и познают истинного Отца. Среди общины психиков те, кто понял, что Павел получил более высокий гнозис, чем их собственный, подали ему „десницу общения“, очевидно обозначая его особую ответственность перед „теми, кто справа“, пневматиками „язычниками“, как сами они приняли на себя ответственность проповедовать „тем, кто слева“, „обрезанным“ психикам (2:9). Они только напомнили Павлу, что он должен „помнить нищих“, то есть, очевидно, о психиках среди его слушателей; поэтому, говорит Феодот, он с готовностью проповедовал „двумя различными способами“, одним для пневматиков, а другим для психиков»29.

Есть также основания полагать, что небезызвестный религиозный деятель Маркион, автор «Антитез», наделавших в своё время в христианских кругах много шумихи из-за противопоставления в них изначального и наивысшего Бога, которому, по его мнению, учили Христос и Павел, второстепенному богу, описанному в Ветхом Завете, коему поклонялись остальные апостолы, не понявшие Христа, обыкновенно не относимый учёными кругами к гностикам (что, с нашей точки зрения, несправедливо), также был более или менее интегрально ориентированным мыслителем или, по крайней мере, имел склонность к подобному, а не закоренелым дуалистом. Намёки на это мы находим, в частности, между строк в огульных «свидетельствах» раннехристианских церковных «ересиологов», где они упоминают, что творца мира Маркион считал лишь производным и несовершенным в сравнении с Изначальным и Запредельным Богом, а не однозначным демоническим злом30.

К числу же собственно монистически, интегрально ориентированных гностических текстов относится, например, Послание Евгноста (оно же Евгност Блаженный). В данном трактате представлено по преимуществу объединяющее духовное мировоззрение, которому свойственно всевключение различных граней Реальностей в единую, универсальную, непротиворечивую, всепринимающую мудрую картину мира, стремящуюся отобразить всю Полноту Божественной Истины, а не только отдельные Её стороны. Так, в данном писании мы читаем о характере сотворения:

«Так совершились эоны и небеса и тверди славы Бессмертного Человека и Софии, Его супруги, место, (получившее образ) всех эонов и их миров, и возникших после них, чтобы были созданы по образам места того их подобия в небесах бездны и их мирах. И всё естество из Бессмертного, от Нерождённого до возникновения бездны, в свете светящем без тени и в радости несказанной, и в ликовании неизречённом, и они веселятся, пребывая в славе неизменной и покое неизмеримом, том, о котором не могут рассказать, ни понять его, все эоны, возникшие (после), и их силы»31.

Не менее интегральный взгляд на Действительность, в том числе и на природу зла, представлен в уже упоминавшемся гностическом Евангелии Истины, которое написано в недвойственном, единоцелостном духе, коему присуще ви́дение всего пребывающим в Отце, пронизанным и наполняемым Отцом, неотъемлемым от Отца и в Отца включаемым: