Ламарк сделал существенный шаг вперед своим утверждением, что очеловечивание обезьяны началось с перехода к хождению на двух задних конечностях и тем самым освобождения передних конечностей для выполнения сугубо человеческих функций. При этом Ламарк останавливается только на одном элементе гоминидной триады – прямохождении, две другие ее составляющие (кисть руки и головной мозг) вообще не упоминаются. В одном месте он отмечает, что обезьяна стала пользоваться челюстями для жевания, и это привело к изменению внешнего вида лицевой части.

Как наиболее развитая «порода» двурукие гоминиды получили господство над остальными животными и завладели всеми удобными для них местами обитания. В условиях группового проживания возникала потребность взаимного общения посредством знаковой коммуникации. Для этого использовались различные приемы от жестов и модуляций голоса до образования звуков и в конечном итоге членораздельной речи. Пространственная изоляция поселений первых людей создавала условия для появления различий по разнообразию языков.

Каким фактическим материалом располагал Ламарк для размышлений о происхождении человека? Как видно из приведенного очерка о накоплении антропологических знаний, к началу XIX в. были известны данные, которые с очевидностью подводили к мысли о генеалогическом родстве человека с высшими обезьянами и эволюционной преемственности между ними. Во-первых, было показано близкое сходство в строении частей тела, особенно скелета и мышечной системы конечностей, во-вторых, замечена способность антропоидов к вертикальным позам и хождению по земле и стволам деревьев (брахиация), в-третьих, выявлены довольно развитое целенаправленное поведение и голосовое общение, наконец, семейно-стадный (социальный) образ жизни. Все эти показатели близкого родства человека с высшими антропоидами послужили наглядным основанием для включения Линнеем вида Homo sapiens в род Homo, семейство гоминоидов и отряд приматов. На очереди стала задача объяснить эволюционное происхождение человеческого вида, что впервые и попытался в систематизированной форме сделать Ламарк.

Эволюционно-антропологические изыскания Ламарка ограничивались скудостью фактических данных из сравнительной морфологии и экологии высших приматов, а также слабой еще разработанностью систематики гоминоидов, произвольностью и ошибками при ее построении. Единственным примером возможных предков человека, с которым генеалогически связаны современные антропоиды, он называет «самое совершенное животное» типа африканской обезьяны шимпанзе, которую в то время обозначали «ангольским орангом» (Simia troglodytes Lin.). При сравнении ангольского оранга с орангутангом (Simia satyrus Lin.) Ламарк показывает слабую осведомленность в экологии и образе жизни этих разных антропоидов. Орангутанга он называет индийским животным, хотя тот обитает на островах Юго-Восточной Азии. Подобные артефакты были не редкостью в представлениях «кабинетных» ученых, зачастую ссылавшихся на рассказы и вымыслы странствующих натуралистов и миссионеров. Ни на какие работы предшественников или беседы с коллегами, кроме врача Б. Ришерана, Ламарк не ссылается, что дополнительно демонстрирует умозрительность его рассуждений, интеллектуальную замкнутость и в какой-то мере отчужденность от научного сообщества в обсуждении проблемы антропогенеза.

В целом симиальная концепция представляла собой конгломерат в основном общих рассуждений с попыткой синтеза выдвинутых ранее положений: принцип градации и стремления животных подняться до уровня человека (Робинэ), идея о потребности как стимуле развития морфофизиологической организации (Гельвеций), «законы» упражнения органов и наследования приобретенных изменений (Бюффон). Новаторство и историческая заслуга автора симиальной концепции заключались в укреплении идеи о естественном происхождении человека, и тем самым она стала одним из истоков нового направления в науках о человеке – эволюционной антропологии.