- Мне нравится, как приоткрылись твои губки. - Проводит по ним пальцем, так туго прижимая, словно помаду пытается стереть. - Уже представила?
- Отвали! - откидываю жилистую руку. Злюсь, киплю внутри, как вулкан. Прямо как тот, который виднеется на горизонте, с моей стороны. И самое страшное, что я взбесилась не от пошлостей Осадчего, а от того, что не без удовольствия вспомнила вчерашний минет в машине. И именно от этих мыслей и приоткрыла губы и, кажется, потекла...
- Stop here! - приказывает водителю. - Выходи, Ярослава!
Сердце подскакивает. Потом ещё раз. Бьётся тараном о грудную клетку, словно проломить хочет.
- Идём! - тащит меня в сторону обрыва. Ставит перед собой, на самом краю и обхватывает сзади, крепко прижимая к себе.
Обвожу взглядом, раскинувшиеся внизу густые джунгли и васильковый, блестящий, как сапфир, океан в свете луны. И над всей этой красотой и бурной растительностью, возвышается спящий вулкан. Огромный, могучий, статный. Как Царь и Бог этих мест. Настоящий хозяин острова. Запинаюсь о свои мысли, проводя параллель между этим каменным гигантом и Пашкой. Удивительно, что я не боюсь стоять вот так, в шаге от обрыва метров в пятьдесят высотой. Я почему-то доверяю Осадчему. Знаю, что не отпустит...
- Яся... Я больше не могу... - нападает на мои губы с нетерпеливым, бурным поцелуем. Просовывает язык в рот, поглаживает, уговаривает. Соблазняет...
И тело меня предаёт: руки обвивают его шею, притягивают ещё ближе, разминают литые мышцы. Отвечаю встречным напором. Раскрываю перед ним все козыри, впиваюсь в его губы, в твёрдое, натренированное тело вжимаюсь, словно врасти хочу.
- Скажи, чтобы я остановился! - его руки уже на моей заднице. Сминают, толкают, заставляя тереться животом о дубину в его шортах, как в бреду. - Скажи, иначе я тебя прямо тут...
Затыкаю его пошлости поцелуем. Тоже больше не могу сопротивляться. Если уж плен, то сладкий... Хочу получить от него по-максимуму, отпустить себя окончательно, проверить, насколько глубокая эта кроличья нора. И проверить, действительно ли я избавилась от своей фригидности или вчерашнее удовольствие было случайностью.
Забираюсь ему под футболку и впиваюсь ногтями в грудь. Веду вниз, легонько царапая кожу. Какой он брутальный! Зверюга! Хищник... Великан, по сравнению со мной - тоненькой и хрупкой. И я даю ему себя поработить. Жажду, когда снова мной овладеет, лишь бы ещё раз испытать этот мощный взрыв...
- Идём! - Хватает меня под попу, как игрушку и спускается на несколько уступов вниз. - Здесь никто не увидит...
Действительно, небольшая скала немного вдавлена в этом месте, как ниша. Отличное укрытие для подобных приключений.
- Сладкая девочка... - стонет мне в рот и задирает топ, оголив полупрозрачное кремовое бельё. - Погладь его.
Опускаю взгляд - пенис Пашки торчит между нами, подрагивает в нетерпении. Тёмно-бордовая, почти фиолетовая от напряжения головка блестит от смазки. И когда он успел его вытащить?
- Ну же, Яся! - сдвигает вниз мой лифчик, облизывает большой палец и касается зазывно торчащего соска. - У тебя обалденная грудь... - хватает ртом вершину и теоебит её языком во рту. Перекатывает между губами... Так необычно... и очень волнующе.
Сжимаю бёдра, пытаясь усилить тянущее ощущение между ног. Накрываю ладонью тяжёлый член, Сдавливаю... Это не я! Не похоже на меня, по крайней мере, - отдаюсь тиранящему меня мужчине посреди ночи, посреди дороги, в чужой стране...
- Сожми сильнее! Я люблю, когда поострей... - хватает ртом второй сосок и сильно оттягивает изнывающую без внимания горошину. И откуда он знает, как и где меня касаться? Как чувствует, что сейчас мне тоже... дико... хочется поострее...