Летом вдоль его берегов много отдыхающих и купающихся, кого не смущает илистое дно и от того быстро мутнеющая вода. Люди с удочками тоже частые гости на его берегах – чебак, щука, окунь, чем не настоящее озеро?

А если перейти автодорогу у «моря», то всего минут через десять – через сосновый бор – выйдешь на дома небольшого поселка. Он вырос рядом с большим каменным карьером.

Как-то, катаясь на велосипеде, сделал остановку на его берегу, чтобы поговорить с рыбаком. Пожилой рыбак сидел с удочкой на каменистом берегу – старику было за восемьдесят, оказался словоохотлив.

– Что ловлю? Да, рыбешка такая – ротан. Есть здесь и караси, сам когда-то завозил из Курганской области. А ротанов ловлю для кошек, уже ждут меня дома, – и он показал в сторону поселка.

– Карьеру этому сколько лет? Да много, мне уже больше восьмидесяти, а я здесь вырос. Жила семья сначала в землянке, по крыше телята ходили. Добывали камень, много домов в городе из него было построено. Работали здесь и заключенные, и пленные немцы после войны, – поделился он воспоминаниями.

А на вопрос: откуда вода взялась, рассказал, что здесь всегда было несколько родников.

«Мы приходили к стене, подставляли ведро и набирали воду. Из каменного котлована ее постоянно откачивали, а когда карьер закрылся, вода заполнила его. Сейчас она грязная здесь, собак постоянно купают.

Момент строительства плотины на Шершнях. 60-е годы. Фото из архива семьи Лаптевских

Рыбак стал собираться домой. В бидоне у него плавали три небольшие рыбешки, личинки которых, по его словам, «прилетели» сюда на крыльях либо чаек, либо уток.

Так я для себя почерпнул что-то новое про водоем, который знал с детских лет.

В публикации использованы снимки из альбома семьи Лаптевских и снимки автора.

Карьер. Фото Сергея Белковского

Это десятилетие в истории страны называли лирическим, наверное, не только потому, что были «физики и лирики».

Шестидесятые годы, время замечательных стихов и поэтов – Евтушенко, Рождественский, Ахмадулина, Окуджава, Вознесенский… Конечно же, не только. Время, когда кино не всегда еще было цветным, а фотография уж точно была черно-белой.

Фотография – материализованная память. А еще – остановленная эмоция, впечатление, настроение. Людям, особенно художникам, хотелось это проживать самим и оставить на память. Предлагаем совершить эту летнюю прогулку по улицам Челябинска в пору «лирического десятилетия».

Возможно, что так и было – настроение, интонация культового уже фильма «Я шагаю по Москве» появилось из такого, помните, кадра – девушка идет под дождем, а вокруг кружится парень на велосипеде с зонтом в руке.

Афиша фильма «Я шагаю по Москве» в Челябинске. Фото Владимира Белковского

Вот как знаменитая песня из культового кинофильма зазвучала под челябинский снимок – с афишой фильма «Я шагаю по Москве». Читаем на афише, мимо которой прыгает малыш в плаще: новая широкоформатная кинокомедия с 18 июля. То есть пришла она к зрителю летом, как и сами события этой киноленты.

В кадре вся афиша не поместилась, перед буквой «Я» написан кинотеатр, в котором можно посмотреть новый фильм – это «Родина» у реки.

Зонты и дожди тех лет на фотографиях тоже остались. Сейчас на это приятно посмотреть, хоть и детство мое было сознательным чуть позже. Сейчас в этих кадрах можно увидеть чуть больше, чем тогда, когда фотограф нажимал на затвор фотокамеры.

Кадр должен вылежать, повторял мой отец, Владимир Белковский, признанный фотомастер тех лет.

Мне кажется, эти кадры «вылежали» и их хочется показать и увидеть. Из архива Владимира Белковского, снимки эти раньше не публиковались или публиковались мало.