Вив макнула кубик сахара в чай, наблюдая, как он меняет цвет.

– Мы не могли не встретиться, – еще раз подтвердил я. – Этот маяк – точка пересечения. Ты, я и Капитан искали ответ на один и тот же вопрос – может ли прошлое стать настоящим. Поэтому наши пути пересеклись. Такое бывает.

Вив скинула туфли и закинула ноги на подлокотник кресла.

– Налей мне еще виски, и себе. Отпразднуем твое вступление в новый мир фантазий.

Я разлил виски по бокалам и сел на край стола, рядом с необъятным глобусом эпохи королевы Виктории. В кабинете витало смутное чувство беспокойства.

– Тебя что-то тревожит? – спросил я.

 Вив взглянула на меня исподлобья.

– Вчера меня грубо предупредили не влезать в это дело. Странно. Я только хотела сделать стори.

– Если тебя не пускают в прошлое, значит, там – деньги. Какие-то деньги еще не поделены.

– Какие там могут быть деньги?

– В захоронении, которое раскопал Карл, оказалась куча египетских древностей.

– Но кто еще может об этом знать?

– Айдид Фарах, внук Фатха. И еще некто Герберт Остерман, который помогал прятать древности в Далмации.

Я рассказал Вив о своих приключениях в Германии, о том, что Карл сошел с ума на почве поклонения библейской царице.

– Поскольку в захоронении оказались в основном египетские древности, то царица, скорее всего, египтянка, – я резко крутанул глобус по часовой стрелке, словно пытаясь попасть в прошлое. – Карл пишет о древней арабской легенде. Вряд ли можно говорить о другой египетской принцессе, которая приглянулась местному мукарибу, кроме моей беглянки.

– Я уже ничему не удивляюсь. Но если все так, как ты говоришь, то это сенсация вселенского масштаба.

– Капитан говорил о появлении египетских древностей на рыках Йемена до войны, – продолжал я. – Но их немного, иначе об этом было бы широко известно. Скорее всего, на рынок попала небольшая часть находок Карла, украденных Фатхом. А остальное все еще лежит нетронутым и занесено песком.

– Значит, нам надо опередить Айдида Фараха и, как ты его назвал, Герберта Остермана.

– Не знаю. Наверняка мы знаем только то, что часть египетских древностей, найденных Карлом, теперь в руках Халида Бубекра. Думаю, он тоже знает о захоронении. Но чтобы его найти, – я решил превратить все в шутку, – надо обойти территорию величиной в Швейцарию. Ты готова?

– Трудности меня никогда не пугали, – Вив поддержала мой шутливый тон. – Кстати! Капитан обещал мне организовать встречу с Бубекром.

– Отлично! Тогда приглашаю тебя на поиски. Место раскопок экспедиции Рафьенса мы найдем, – я взял один из лежащих на столе атласов и открыл его на странице Южной Аравии. – Берем циркуль. Отмеряем на карте 10–15–20–30 километров и рисуем окружности. Карл шел на восток или юго-восток. Значит, круг поисков сужается. Да, со Швейцарией я несколько преувеличил. Все намного проще.

– А что, если воины Аллаха стерли там все с лица земли? Или крестьяне разобрали оставшиеся стены на строительные материалы?

– Тогда нам придется перекопать вершины пары сотен холмов. Всего лишь. Пустяки.

Часы на каминной полке пробили два часа ночи.

Я начал обход библиотеки и подошел к нише, занавешенной зеленым бархатом. Около нее меня вдруг охватило то же нервическое чувство, что и перед иероглифом на скале. Я отодвинул шторку.

На стене висел портрет египтянина. Высокий лоб, острые скулы, чуть раздутые ноздри, плотно сжатые губы. Тяжелое убранство парика достигало плеч. Подведенные глаза имели неестественно яркий голубой цвет.

– Кто это?

Вив опустила ноги на пол и босиком подошла ко мне.

– Капитан сказал, что это реконструкция найденной им мумии.