– А потом что? – усмехнулся Макс. – Вырежете ее ножом и скормите бешеным псам?

По серьезному выражению лица докторов Краснов понял, что этот вариант, вообще-то говоря, не исключен…

В его руку воткнули катетер, подключив к капельнице с какой-то розоватой жидкостью. Разливаясь по телу, она приносила Максу легкость и эйфорию. Он закрыл глаза всего на секунду, как ему показалось, и после того, как открыл их… вновь увидел грязную хижину с обросшим арабом внутри. За окном, как обычно, стояла жара, а приступы боли и мигрени мгновенно начали атаковать его изможденный организм.

Макс знал, что будет дальше, – знал вплоть до мельчайших деталей. Сейчас бородач начнет угрожать ему ножом, а потом, чуть позже, пристрелит, как собаку.

– Вставай, сволочь! – сказал араб, перерезая толстую веревку на ногах. – Сейчас тобой займется Халиб!

Все будет как обычно: километр боли, затем побег и финальный выстрел в затылок.

Макс вышел во двор лагеря, вновь ощутив накатившую боль к требующей опоры лодыжке, и получил награду в виде ножки стола. Преодолевая шаг за шагом, метр за метром, он увидел расщелину в заборе, задумался о том, с какой стороны она была проделана, и вновь решил бежать. Все как по нотам: наверно, в тысячный раз Макс хотел замахнуться палкой, чтобы от души двинуть ваххабиту по запястью, как вдруг огляделся. Еще сутки назад кроме испепеленного ландшафта пленник ничего бы не приметил. Но сегодня что-то было не так…

Определенно не так!

В стороне от Макса сидел еще один пленник. Он истекал кровью, хотя пока что находился в сознании. На шее узника зияла открытая ножевая рана, по-видимому, с крупным повреждением яремной вены. Он потерял много крови и вот-вот был готов умереть, принимая костлявую со всей душой и благодаря Бога за быстрый исход.

Макс держал палку в руке, выбирая момент для замаха, но вдруг в его сознании что-то щелкнуло. Он начал понимать, что все вокруг него не настоящее! Это всего-навсего сон! Собравшись с духом, Макс вместо удара посмотрел на араба и заговорил:

– Послушай, я расскажу тебе все, что знаю про отряд «Анклав» и про нашу базу с арсеналом. Только позволь мне поговорить с пленным, – он указал на истекающего кровью офицера. – Мне нужна всего лишь минута, да и, сам видишь, не проживет он больше…

В этот момент в голове Макса закружились две независимые мысли. Первая гласила, что ваххабит ничего не поймет, ведь он знает по-русски всего несколько фраз. Вторая констатировала, что Макс только что сказал террористу четко выстроенное предложение на чистом арабском языке без малейшего намека на акцент.

– Кун калабак алкхаин! – ответил бородач, а Макс с ужасом понял, что знает перевод фразы: что-то вроде «Будь по-твоему, неверный пес». А затем террорист покорно отошел в сторону, открыв Краснову путь к пленному.

Этим умирающим офицером оказался Сергей Стрельцов. Макс подбежал к брату по оружию, схватил его за плечо, стараясь не потревожить шею, и прижал к себе. Они оба понимали, что жить раненому оставалось не более пяти минут.

– Серега, прости! Это я виноват в том, что мы здесь оказались…

– Б-брось, Макс, – тихо ответил Стрельцов, отхаркиваясь сгустками крови. – Я уже не жилец, так что это ты извини, если что не так. – Он улыбнулся. Эта улыбка стоила пленному больших усилий; как следствие, из раны полилась свежая струйка крови. – Ты не бросай Толяна и скажи ему, что общак у Хмурого остался. Он его, сука, от ментов заныкал, но обещал поделиться, как только я отвоююсь. Вот, черт возьми, похоже, отвоевался…

Макс все понял. Несколько лет тому назад Стрельцов был участником ограбления крупного балашихинского банка. Ну как участником… Основная банда состояла из трех бывших уголовников, а Сергей когда-то был одноклассником одного из них. Он помог взломать систему безопасности банка и вовремя вывести из строя камеры видеонаблюдения. Той злосчастной ночью двух бандитов убили полицейские, а третий, Хмурый, благополучно смылся с деньгами – с десятью миллионами рублей. Спустя сутки Хмурый бесцеремонно заявился к Стрельцову домой и сообщил о полном провале операции, видимо, рассказав и про общак. Вскоре Хмурого выследили, арестовали и приговорили к восьми годам колонии, впрочем, так и не обнаружив деньги и не доказав материальный умысел. Что до Сереги, то сразу после этого он перестал косить от армии – повторно прошел медкомиссию, тем самым аннулировав «белый» военный билет, и добровольно записался в солдаты от греха и тюрьмы подальше.