вид.

– Что это еще за вопросы?

– Очень даже прямые.

– Знаешь что, Верховный! Это наш с тобой ребенок и

мы должны о нем заботиться, а не другие мужчины.

– Ну, так то да. – Согласился я. – Просто мне

интересно… – Я оборвал фразу.

– Что тебе интересно?

– Видишь, ли… Ты, конечно, ничего дурного не

подумай… – Я улыбнулся. – Мы с тобой долго живем в

одной квартире и я ни разу не видел, чтобы ты к себе

приводила кавалера. – Инна опешила.

– Верховный! – Вскипела она. – Тебе- то какая

разница?!

– Ну, я ведь о тебе забочусь. Ты молодая еще

женщина, могла бы Даню оставить y меня, а сама тем

временем..

– Какой же ты бываешь противный! И зачем я только

за тебя замуж вышла? – Задала она вопрос в никуда.

– Ну, наверное потому, что я играл на пианино и писал

стихи. – Взял на себя наглость ответить я.

– Все, Верховный, уйди пожалуйста, пока я тебя не

убила.

– Гофтман, неподалеку. – Сказал я, стоя в дверях.

– Иди уже. – Она вытолкнула меня. Оставшись в

коридоре, я начал смеяться. Это был мой первый

искренний смех за последние несколько недель.

В это время из своей комнаты вышел Петр Гобченко

вместе с низкорослой простушкой.

– Это моя невеста Мария. – Представил он ее.

– Очень приятно. – Ответил я.

– Я вам сообщу, как только будут какие-то новости по

нашему делу. – В армейском стиле сообщил он.

– Хорошо. – Отмахнулся я

Лану я ждал, сидя на скамеечке и наблюдая за

цветущей черемухой. Почему-то я был уверен, что

она придет. Фонтан бил прозрачной водой, в брызгах

которой я видел свою прошлую красивую жизнь. Я

бы хотел увидеть в них и будyщую, такую же