Теперь Бен не старался кричать «ПОМОГИТЕ». Он просто визжал, бессмысленно, словно рвоту, извергая мягкие, протяжные звуки. Они вырывались помимо его воли. За спиной слышался неумолкающий смех маньяка. И тут Бен разобрал что-то отдаленно похожее на…

– Я ждал этого с того дня, как ты родился.

Несясь по тропе, он заметил на обочине разложенные каким-то жутким узором вязанки палочек. Такого он раньше никогда не видел. Может, этот убийца, собакомордый, все время поджидал Бена. А теперь загнал в ловушку. Может, его разделают, насадят мясо на эти палочки и оставят на съедение безликой собаке. Бен снова оглянулся. Расстояние между ними увеличилось до тридцати метров, и Бен молился, чтобы хватило сил добежать до маркера, свернуть на гору и навсегда оторваться от этого маньяка, а затем добраться до гостиницы, вызвать полицию, сесть в машину, рвануть домой и больше никогда в жизни сюда не возвращаться. Спасибо за все, Пенсильвания, пропади ты пропадом.

Только Бен понадеялся на спасение, как в десяти метрах перед ним на тропу выпрыгнул еще один мужчина. Тоже в собачьей «маске». И с ножом. Сквозь раскрытую собачью пасть Бен разглядел его рот и зубы. Второй тоже смеялся, улыбался и был явно невменяем. Бен снова завизжал от смертельного испуга. Он выплевывал визг, словно это было последнее оружие, с которым он мог ринуться на безумца.

Беги прямо на него. Вот первое, о чем подумал Бен. В детстве он играл в американский футбол. Защитником. На поле не блистал, но и в хвосте не плелся. Когда они выступали против команды с действительно хорошим полузащитником, их тренер всегда использовал один и тот же прием: Беги прямо на него. Не дай ему загнать себя. Не пытайся его обдурить. Просто сшиби гада с ног и действуй внезапно. Теперь Бен оказался между убийцами впереди и сзади, а по бокам его подстерегали предательски ненадежные склоны горы, ждавшие, когда он оступится и станет легкой добычей. Оставалось одно: вспомнить футбол.

Так что Бен ринулся вперед. Он представил, что под мышкой у него футбольный мяч, и рванулся на противника, издав боевой клич.

Второй собакомордый явно этого не ожидал. Только он начал заводить назад руку с ножом для удара, как Бен уже сшиб его с ног. Врезал локтем по подбородку и обрушил наземь, словно это ему ничего не стоило, словно он все эти годы ждал последнего великолепного броска. Если бы он начертил его схему и неделю тренировался, все равно лучше бы не получилось.

Теперь он бежал так быстро, что ему казалось, будто мышцы вот-вот лопнут, разлетевшись ошметками в другие части тела, где им совсем не место. Он оглянулся: первый собакомордый склонился над вторым в тридцати метрах позади, потом в сорока, потом в пятидесяти, после чего оба пропали из виду. Вскоре Бен перестал их слышать. Он набирал фору. Он доберется до гостиницы. Он будет жить.

Но когда он начал рыскать глазами в поисках двух деревьев с расщепленными стволами, обозначавших его путь на гору, то так их и не нашел. Тропинка изгибалась вправо, а не влево, как он изначально предполагал, и теперь он увидел большие клены и другие приметы местности, которые не заметил по пути: какие-то странные нагромождения камней, неровные склоны, колдобины, заполненные жидкой грязью. Параллельным курсом пробежало семейство оленей, то исчезая за деревьями, то вновь появляясь. Он поглядел вниз с горы и не увидел никаких следов дороги и ни одного помпезного дома. Они исчезли. Исчезло всё… все… и вся.

Бен на бегу выхватил телефон, чтобы посмотреть, который час (16.02), и надеясь увидеть четкий сигнал, но не светилась ни одна полоска. По-прежнему горело слово «Поиск…». Чем дольше он ищет, тем быстрее разрядится аккумулятор. Его охватила какая-то яростная безысходность, он тяжело дышал, его трясло. Он с новой силой припустил по тропе, выискивая глазами какое-то пятнышко дороги, мимолетный отблеск автомобильного кузова или какие-нибудь рукотворные строения, но ничего не попадалось… он не узнавал ровным счетом ничего из увиденного за последний час. Поглядывая на тропинку, он открыл на телефоне приложение «Карты», смутно надеясь на то, что аппарат наконец-то поймал сигнал с вышки, но на дисплее светилась лишь одинокая синяя точка, пульсировавшая в ожидании, когда вокруг нее по- явится окружающий мир.