– Оп-па!!! – Володин оторопело замотал головой. – Но как же так?! Кто подтвердит факт его смерти, если документально… Н-да, конечно, понимаю. Вопрос не к вам.

– Да вы спрашивайте, спрашивайте, не стесняйтесь, – улыбнулась женщина. – Я за день тут в одиночестве с малюткой сатанею просто. Могу и поговорить.

Но в комнату все равно не пригласила.

– Ладно, идет. – Володин поворочал мозгами, с чего начинать вопросы, даже не знал. Начал с первого, что пришел на ум. – Как он умер?

– Ваня? Ага… – кивнула она, заправила растрепанные волосы за уши, одернула широкую замызганную футболку. – Его убили на ринге.

– Муж видел?

– Нет, ему рассказали! Он был в ужасе.

– Хоронили отсюда? Родители, наверное, от горя…

– Ой, да о чем вы?! – перебила она его зловещим шепотом. – Какие похороны??? Какие родители??? Они до сих пор ничего не знают!

– Как это?! Год же прошел, с ваших слов.

– Правильно, год. Но они до сих пор думают, что Ваня жив. Мама его наведывается, квартиру проверяет. Улыбается мне, все малыша моего тискает. Все мечтает о внуках. И вещи такие странные говорит…

– Какие же?

– Что, мол, Ваня жениться, наверное, никогда так и не соберется! Представляете?

Володин представил себе все очень живенько, и хоронить Голубева тоже поостерегся. Но делиться сомнениями с молодой мамашей не стал.

– Наверное, свихнулась от горя или просто верит, что он жив.

– Она что же, не видела тело сына?

– Нет, конечно! Его никто не видел, тела этого! Выволокли с ринга, швырнули в «газель» и вывезли на свалку.

– Муж рассказал?

– Ему рассказали, он мне рассказал. – Она настороженно покосилась на Володина. – Не верите, что ли?

– Стоял бы я тут! – фыркнул Александр.

– Вот и я говорю… – Она успокоилась. – Выволокли, как кусок мяса, и отвезли за город и выбросили где-то, а может, и зарыли, кто знает-то! Только никто его больше не видел. Никто! Сгинул, пропал…

– А мать ждет, – с печалью добавил Володин.

– А мать ждет, – подтвердила молодая мамаша.

– А что же он так-то, Иван-то?

Володин прислушался к шуму в подъезде, не натворил бы бед дружище Мельников, станет таскать неразговорчивых соседей за шиворот.

– В смысле?

– Чего проиграл тот страшный бой? Сами говорите, боец был отличный.

– Так договорной бой был. Какой-то крутой притащил своего парня, договорился с Ванькиным хозяином, его уговорили, деньги-то все любят… Думаю, что он просто не ожидал, что его так отделают. Либо время пришло от него избавляться, и его просто убили так вот…

– А муж как думает?

– Ой, муж! – Она с раздражением махнула рукой. – Что муж? Он на том бою не был, только все со слов и знает. Болтовни было много, если честно. Много болтали потом, что Ванька выжил, что его кто-то спас, что он мстить начал. Потом болтали, что в городе его видели, но все болтовня!

– Да… – философски изрек Володин.

И тут же подумал, что кто-то по паспорту Голубева почти месяц назад приобрел неплохую машину, и потом кто-то на этой машине увез от дома Мельникова Олю.

Кто?!

– Вани больше нет. Если бы был, то…

Она так неожиданно прикусила нижнюю губу и с такой болью оглянулась на комнату, в которой спал малыш, что Володин не хотел, да заподозрил ее в адюльтере. Могла она иметь роман с Иваном? А чего нет? Кто мешал? Мог быть сын его? Тоже не исключается.

Но…

Но это уже совсем другая история, его не касающаяся. С этим пускай ее муж разбирается, а ему же теперь нужно вот что.

– Адрес его родителей не подскажете?

– Адрес? Да легко!

Она тяжело развернулась, обдав Володина неприятным запахом кислого молока и немытых волос, скрылась ненадолго в комнате. Вернулась с листком из блокнота, где аккуратно был выписан адрес родителей Голубева вместе с номером телефона.