Фишер пишет об одержимости мыслью об «утраченных возможных вариантах будущего». Для него утрата будущего связана с крахом идеи социализма, с утратой альтернативы капитализму и обществу потребления, с ощущением заточения в ловушки вечного, безальтернативного настоящего. Депрессия для Фишера была реальной проблемой – он покончил жизнь самоубийством. И когда он пишет о том, что даже из массовой культуры, из фантастики, из поп-музыки исчезла перспектива будущего, утопическое измерение, – он говорит о личной утрате.

Кристофер Хервиг. Автобусная остановка, 2005. Окраина Казахской степи, к западу от Тараза, Казахстан.

© Christopher Herwig

Доминик Гонсалес-Ферстер. Пустынный парк, 2010

© Dominique Gonzalez Foerster, 2010, ADAGP / УПРАВИС, 2024

Об утрате горизонта будущего в популярной культуре писал еще один английский автор – музыкальный критик Саймон Рейнольдс (Simon Reynolds, р. 1963)[6]. Именно он сделал «хонтологию» названием жанра электронной музыки. И противопоставил ее «ретромании». Если ретромания – это желание любить музыку только за то, что она похожа на что-то уже бывшее, то хонтология – это возвращение в прошлое с целью отыскать в нем ныне забытую идею будущего. Хонтология оказывается противоядием от постмодернизма с его зацикленностью на прошлом.

Плакат к выставке Cold War Modern: Design 1945–1970

© Музей Виктории и Альберта, Лондон

Брайан Диллон вместе с Марком Фишером принимал участие в симпозиуме по хонтологии, проходившем в 2006 году в Дублине. Он связал этот термин с произведениями современных британских художников, многие из которых были созданы еще в 1990-е годы. А в 2014 году Диллон курировал выставку «Тяга к руинам» (Ruin Lust) в галерее Tate Britain, в которой прослеживал культ развалин в британском искусстве на протяжении двух столетий – от романтических руин Уильяма Тернера до произведений современников.

Среди художников, которые, по признанию Брайана Диллона, заставили его не только задуматься о том, что такое современные развалины, но и отправиться в путешествие к тем местам, которые они исследовали в своих произведениях, есть, например, британская художница Тацита Дин (Tacita Dean, р. 1965). Уже само имя словно бы обязывает Дин заниматься седой древностью. Ее назвали в честь древнеримского историка Тацита, и, судя по тому, что ее брата и сестру зовут Птолемеем и Антигоной, семья художницы и правда страстно увлекалась античностью.

В фильме «Звуковые зеркала» (Sound Mirrors, 1999) Тацита Дин запечатлела одно из самых завораживающих хонтологических мест Британии. Загадочные бетонные сооружения, напоминающие заброшенную модернистскую архитектуру (в том числе, поразительным образом, знаменитый Киевский крематорий), на самом деле – тупиковая ветвь военных технологий. Их строили в 1920–1930-е годы, чтобы по звуку предугадывать вражеские авианалеты, но изобретение радаров сделало звуковые зеркала неэффективными. К тому же, они могли работать только в очень тихом мире, до массового распространения личных автомобилей. Акустические зеркала сегодня кажутся обращенными к какому-то иному измерению – они словно вслушиваются в звуки ненаступившего будущего.

Еще один известный фильм Тациты Дин – «Дом-пузырь» (Bubble House, 1999) о футуристическом доме, разрушающемся под тропическими ливнями. Дом начал строить для себя француз, который разбогател на мошеннической финансовой операции и, видимо, почувствовал себя этаким эксцентричным злодеем из Бондианы, живущим в похожей на летающую тарелку вилле в офшорном тропическом раю. Но афериста посадили, и теперь его недостроенный дом разрушается под ударами частых на этом острове ураганов.