– Полная ерунда, – над столом поднялся генерал Журавлев, его реплика была грубой, бесцеремонно перебить старшего по званию, по должности, да еще в такой момент...

Под сводами библиотеки снова повисла гнетущая тишина. Сидящий за спиной Президента советник Валерин внимательно посмотрел на Журавлева, как будто оценивая его, потом сказал:

– Интересно послушать ваше мнение, генерал.

– Офицеры, дежурящие на ракетных комплексах, стартовых площадках, в шахтах стратегических ракет – это образованные, технически грамотные люди, и патриоты к тому же. Они знают, что за оружие в их руках и какие могут быть последствия, – произнес ровным голосом генерал.

– Какие? – Советник посмотрел на генерала холодным оценивающим взглядом.

– Все термоядерные комплексы имеют несколько степеней защиты и блокировок, не позволяющих кому-то самостоятельно воспользоваться оружием. Даже запустив ракету (что является абсурдом), они не смогут активировать боеголовку.

– Вы ракетчик? – неожиданно спросил Президент.

– Нет. Разведчик. – Одернув китель, Журавлев представился: – Начальник оперативного отдела ГРУ.

Сейчас взоры присутствующих были прикованы к нему. Одни смотрели на него с надеждой, как на добровольца, идущего в безнадежный рейд. Другие – с сочувствием, как на камикадзе, мчащемуся на торпеде к вражескому кораблю. Третьи – с нескрываемой злобой, считая генерала выскочкой и карьеристом, покушающимся на их посты. Как бы то ни было, отступать Журавлеву было некуда, он вызвал огонь на себя.

– Ну и при чем здесь ракеты? – заинтересованно спросил Президент.

– В начале восьмидесятых, когда американцы готовили для Западной Европы мобильные ракеты средней дальности «Першинг-2», я был в группе экспертов, разрабатывавших тактическую методику для наших диверсионных частей по захвату «Першингов». Мы, естественно, изучали и наши ракетные комплексы, в том числе и БЖРК.

– Ну что ж, в таком случае, как говорится, и карты в руки, – произнес Сам, теперь все его внимание было сосредоточено на Журавлеве.

Стоявший с противоположной стороны директор ФСБ, поняв, что его некому слушать, пожал плечами и сел на свое место.

– Ваше мнение о происшедшем? – уточнил вопрос Президента Валерин.

– Мятеж здесь ни при чем, – уверенно высказал свое мнение Журавлев. – Остается два варианта: диверсия или террористический акт.

Все присутствующие знали разницу между диверсией и террористическим актом. Диверсия совершается военными одной стороны против другой в условиях войны. Террористический акт – та же диверсия, совершенная сепаратистами против государства для достижения политических целей.

– Диверсия исключается в связи с отсутствием войны, – произнес Андрей Андреевич, но тут же поправился. – Я имею в виду внешнюю войну. Остается теракт.

– Но как это могло получиться? Вы же сами говорили о степенях защиты и системах безопасности. – Советник Президента все больше вникал в суть проблемы, его, как опытного историка, интересовали детали.

– Системы безопасности можно преодолеть. За последние десять лет в стране появилось множество бесхозных профессионалов, многие из которых только и умеют, что проводить спецоперации.

– Ну а степени защиты?

– Системы защиты тоже можно пройти, только нужны специалисты, специальное оборудование и довольно много времени, чтобы вскрыть коды активации боезаряда.

– Значит, в ближайшее время можно не опасаться ядерного взрыва? – спросил Валерин.

На этот вопрос генерал не успел ответить, заговорил Сам:

– А если, понимаешь, они обложат боеголовку динамитом и подорвут?

– При взрыве будет разрушен корпус боеголовки и рассеян находящийся внутри оружейный плутоний. Естественно, произойдет заражение определенной территории. Но все это несоизмеримо с ядерным взрывом.