– Он очень успешный инвестор. Добился успеха самостоятельно. Получил стипендию в Гарвардской школе бизнеса.
– Воспитывался матерью-одиночкой, – добавляет Сильвия. – Миллионы отдает на благотворительность. Недавно был назван бизнесменом года за то, что заботится об охране окружающей среды во всех своих проектах.
– Женат более тридцати лет, недавно они отпраздновали годовщину свадьбы в Хэмптоне, – произносит Элис.
Они так и продолжают извергать из себя похвалы Фиби, пока я наконец их не прерываю:
– Отлично. Читать вы умеете. – Они гордо улыбаются, а я отодвигаю стул и сажусь на место. – Хотите знать, что я о нем думаю? – Посмотрев на их нетерпеливое кивание головами, я наклоняюсь вперед, как будто хочу поведать им страшный секрет: – Я думаю, что Хью Фиби – подлец. – Я продолжаю, глядя, как команда раскрывает рты от удивления: – Он вышел из тюрьмы, потому что собрал прекрасную команду адвокатов, которые выиграли дело благодаря формальностям. Но гражданские дела – это совсем другое, ребята. Многие доказательства, которые не стали приобщать к уголовному дело, обязательно приобщат к этому.
– Ну, эм… – подает голос Крейг, другой стажер, в основном молчавший до этого.
– Громче, Крейг, я тебя не слышу. – Я откидываюсь на спинку стула и делаю глоток кофе в ожидании, когда он выскажет свои, скорей всего неудачные, идеи.
– Есть один момент, мне кажется, это могло бы сработать… – начал он, и я нетерпеливо машу ему свободной рукой. Давай уже, выкладывай. – В показаниях одной из жертв я прочитал, что она трижды проходила лечение от наркозависимости и…
– И что? – Я прерываю его. – Это значит, что она заслужила увольнение? За то, что не стала спать со стариком? Ее проблемы с наркотиками дали Фиби какое-то исключительное право лапать ее? Так ты думаешь, Крейг?
– Ну, нет. Нет! – Он начинает волноваться и путаться в своих же мыслях. Я разговариваю с ними точно так же, как разговаривал бы адвокат противоположной стороны или судья. Там не будет времени для раздумий. Они должны научиться быстро принимать решения, а потом отстаивать их. Никаких «эм…», никакого заикания, никаких запинок. Если вы не верите в то, что говорите, никто другой не поверит. – Я имею в виду, что если она дискредитировала…
– Нет! – Я с грохотом ставлю кружку на стол, встаю и снова начинаю расхаживать по комнате. Это моя привычка. Когда я думаю – я хожу. Когда говорю – тоже. У меня не получается ни думать, ни говорить сидя на стуле. – Послушайте меня очень внимательно. Я не буду строить свою защиту на том, что жертвы якобы сами напросились. Меня не волнует, сколько у Фиби денег. Поняли?
Существует большая разница между умением выигрывать дела и беспринципностью, и я не собираюсь жертвовать своей репутацией ради Фиби.
– У вас два дня. – Я поднимаю вверх два пальца. – Два дня, чтобы начать мыслить нестандартно и найти другой подход. Могли ли жертвы находиться вне офиса? Возможно ли, что он вообще этого не совершал? Но обвинять жертв ради того, чтобы снять с Фиби обвинения, мы не станем. Возможно, соглашение сторон – наш единственный вариант. Пока непонятно, но как бы то ни было, заставлять жертв давать показания только для того, чтобы вывернуть наружу все их грязное белье, я не стану. Это понятно?
Они все кивают, а я собираю свои блокноты и выхожу из зала. Судя по страху в их глазах, я выразилась достаточно ясно.
Глава вторая
Сегодня пятница. Я должна встретиться с Хью Фиби и партнерами, чтобы обсудить дело. Сейчас собрать всех троих в офисе практически нереально, но Фиби – один из тех клиентов, что может заставить «Д», «Д» и «Ф» натянуть костюмы, дизайнерские ботинки и появиться на публике. Я собрала все свои заметки, бой предстоит трудный, но я готова. Даже надела свой безупречнобелый костюм от Шанель и «лабутены» на каблуках заоблачной высоты, как будто говорящих: «Она выиграет любое дело, если может проходить в нас весь день». Это моя броня, одежда, в которой я чувствую себя свободной и способной уничтожить врага.