Хвост ящерицы Элоры – начал выписывать дивные петли.

– С ними поговорю Я! – резко выдохнула она.

– Попробуй! – усмехнулась фиолетовая пантера и встала у ворот, посерьезнев взглядом.

Дантес-32 растерянно заскользил взглядом по тому оружию, что виднелось внутри лагеря.

– Копья… копья… копья… копья… фактически, гарпуны… снова копья…

– Это, видимо, остроги! – подсказала ему ящерица.

– А тут где-то есть рыба?

– Наверно! В какой-нибудь речке!

Из вигвамов и прочих, более капитальных, бревенчатых строений начали выходить кенгуры с луками и стрелами. И каждый занимал возле бревенчатой баррикады свое место.

– Луки, это уже не так плохо! – процедил ящер.

– У атакующих – наверняка – тоже!

– А вдруг нам повезет, и они только с копьями?

Ящерица – растерянно пожала плечами. Сражение на уровне Каменного века, может быть Медного, или начала Железного, ее совсем не вдохновляло. Будет море крови, разбитые черепа… выпавшие кишки…

Она деловито направилась к кузнице, заглянула туда.

– Есть какие-то железяки, чтобы рубить ими? Ого! Ого! Вот это ого-го!

Вдоль стены стояли 5 хороших прямых мечей. Даже с немного волнистыми клинками. На языке символов древнего мира это означает широкую рваную рану в теле противника. И он умирает в любом случае: сразу, мгновенно, или чуть погодя, после боя, от заражения крови. Владельца волнистого клинка – в плен не берут, только убивают. Если смогут.

– Тебе – подойдет вот это! – сказал человек-переводчик и подал ей широкую, слегка изогнутую, фактически, саблю, или даже шашку, без развитой защиты пальцев.

Она – взяла ее одной рукой, задумчиво несколько раз махнула удивительным женским мечом туда-сюда…

– Какой ужас! Будут сплошные отрубленные руки!

– Головы! – усмехнулся Зорро. – У местных кроликов руки развиты не в пример хуже наших!

– Не стоит называть их «кроликами»! – заметила Элора. – Они посмелее многих будут, в других мирах! Да и поумнее, образованнее!

– Не знаю, не знаю. – ответил, смутившись, человек. – Я бывал всего в десятке-другом миров, соседних с этим. И везде – какое-то одичание, конец цивилизации, упадок науки, первобытная реальность.

– Какая-то опасная развилка, возможность какого-то катаклизма – совсем рядом?

– Да. Но мы никак не можем понять, какого!

– Да, очень странно. Мы-то уже летаем в космос, расселяемся по галактике. Не очень быстро, конечно, но уже встретили сотню-другую других видов разумных существ! Двуногих, не совсем двуногих, и совсем не двуногих. А впереди – тысячи других, предположительно! Я не хотела бы все это однажды потерять из-за каких-то малолетних говнюков!

– Я тоже!

На улице, уже громко, прямо оглушительно, заревел рог. И они выскочили туда вместе, с клинками в руках.

Дети, эти «возмутители спокойствия» – стремительными скачками уже взобрались на стену лагеря и слезали с нее внутрь. Без оружия.

А местные аборигены – спокойно стояли по своим местам, нервно поигрывая пальцами на теле луков. Еще минута, другая… и уже можно будет стрелять.

– Вы понимаете, во что ввязались? – строго спросил бежавшего во главе этой ватаги мальчишку Дантес, мягко, но требовательно остановив его рукой.

– А что? А мы… Мы просто… Это – просто пересадка! Нам, вообще, в другое время!

– Время?

Первая девочка – тоже спрыгнула со стены, немного запыхавшись.

– Нам – в трехтысячный год! Там…

Она испуганно запнулась и замолчала.

– Что «там»?

– Ну… это… нам просто Интересно!

– Не ври!

Свистнули первые стрелы.

– Ты оказался прав! – подошла к Дантесу молодая ящерица. – Стреляют только Наши! У врагов – только копья!

– Все – хуже, чем казалось! – отозвался он. – Это поселение – Столица! Потому что остальные племена – еще примитивнее!