Дверь открылась.

Внутри – лаборатория будущего и прошлого одновременно. Стеклянные капсулы, заполненные жидкостью. Экраны, показывающие миллионы лиц. Голограммы людей, которые двигались, говорили, жили внутри данных.

И по центру – зал с экранами. Много экранов. На каждом – запись.

Видео.

– Это… это память, – сказала Райкова. – Чужие воспоминания. Они собирались здесь. Для загрузки.

– Или для замены.

Она подошла к одному из экранов. Коснулась его.

Изображение активировалось.

Это была она. Но не сейчас. Раньше. Гораздо раньше. Она сидела в этом же помещении. Перед ней – человек в белом костюме.

«Вы понимаете, что это эксперимент?»

«Да. Но я согласна. Если это поможет мне стать лучше… я готова».

Райкова отпрянула. Её лицо побледнело.

– Я действительно делала это, – сказала она. – Я добровольно участвовала.

– Значит, ты не жертва. Ты часть системы.

– Или жертва, которая сама подписала приговор.

Я нашёл своё видео.

Не сразу. Оно было скрыто глубже остальных. Но я узнал себя. Молодого. Более уверенного. Без тени боли в глазах.

На записи я говорил с женщиной. С Евой.

«Если ты согласишься, тебе сотрут воспоминания. Только частично. Чтобы ты смог начать сначала. Без боли. Без страха».

«Я согласен. Только обещай, что ты будешь рядом».

«Обещаю».

Запись оборвалась.

Я стоял, как окаменевший. Райкова подошла ко мне.

– Саня…

– Я просил её стереть мне память, – сказал я. – После того, как мы потеряли команду. После того, как всё пошло не так. Я просил её стереть мне воспоминания о ней.

– И она сделала это?

– Похоже, да. Но только частично. Остальное – я пытался найти сам. Все эти годы. Через дела. Через смерти. Через тени.

Райкова вздохнула.

– Получается, мы оба искали себя в чужих воспоминаниях.

– И, возможно, никогда их не находили.

В этот момент сработала система безопасности.

Сирены. Мигающий свет. Двери начали блокироваться.

– Нас нашли, – сказала Райкова.

– Тогда нам нужно уйти. Но не с пустыми руками.

Она подключилась к главному серверу. За несколько секунд скачала оставшиеся данные. Последний файл назывался:

"Проект Ноль-Память: Финальная фаза – Объекты 01 и 02"

– Мы, – прошептала она.

– Значит, теперь мы – цель.

Я протянул ей руку.

– Пойдём. У нас есть то, что они не хотят потерять.

– А что это?

– Правда. И выбор.

«Иногда правда – это то, что ты готов потерять ради того, чтобы остаться собой».

Мы бежали. Долго. Система лаборатории за нами охотилась. Дроны, блокировки, ловушки – всё было настроено на нас. На «Объектов 01 и 02».

Когда мы выбрались наружу, Горизонтград встретил нас дождём, который пах железом и чем-то ещё – запахом уходящего времени.

Райкова едва держалась на ногах. Я тоже был на грани. Но в голове стучала только одна мысль:

Мы знаем слишком много. И они не отпустят нас живыми.

Мы спрятались в одном из старых грузовых терминалов. Место было заброшено, но здесь остался работающий интерфейс. Райкова подключила данные, которые скачала в лаборатории. Экран загорелся.

На нём – новая запись.

Ева.

Но не та, которую я помнил. Более холодная. Управляемая. Как будто она говорила по сценарию.

«Саня… если ты это видишь, значит, ты дошёл до конца. Или почти дошёл. Ты хочешь знать, кто я сейчас? Кто вы оба? Хорошо. Вот правда: проект "Ноль-Память" был не экспериментом. Это была эвакуация. Мы теряли человечество. Его разум, его память, его способность сохранять себя. Мы пытались создать новый тип личности. Не идеального человека. А человека, способного выжить. Ты был первым, кто согласился. Потом пришла Алёна. Вы были шансом. Но теперь вы стали угрозой. Верните файл. Прекратите всё. Или вас сотрут. Навсегда».