Блин, он даже не попытался меня успокоить.

– Куда мы едем?

– Ко мне.

Он достал свой телефон и набрал номер. Видимо, никто не отвечал. Стефан набрал еще раз. Потом еще раз. И еще. И еще. Он злился. Очень злился.

Машина остановилась. Стефан аккуратно вытащил меня и снова взял на руки. У меня в голове промелькнула мысль, что я не чувствую его прикосновений. Я вообще ничего не чувствую, прямо как в больнице перед разводом.

Не знаю, каким образом Стефан открыл дверь своей квартиры, но мы попали внутрь. Он положил меня на кровать и снова достал свой телефон. Он набирал номер снова и снова. Так и не дозвонившись, со злостью зашвырнул свой телефон куда-то.

Я смотрела на него. Находясь в покое, моя голова перестала кружиться и я смогла сфокусировать взгляд на Стефане. Он очень нервничал, и закрывал лицо руками. Я поняла, кому он не смог дозвониться, но все равно уточнила:

– Стелла не приедет?

Он протер руками лицо и, снимая пиджак, коротко ответил:

– Нет.

Мне было страшно и хотелось плакать. Я собрала всю волю и медленно повернула голову к окну, чтобы Стефан не видел моих слез. Краем уха я услышала шум воды в ванной. Надеюсь, это поможет ему успокоиться и что-нибудь придумать. А я должна быть сильной.

Очень медленно я подняла руку, чтобы вытереть слезы и замерла, уставившись на внешнюю сторону ладони – по коже пробегала серая трещина, как по льду. Она начиналась между мизинцем и безымянным пальцем, сбегала ломаной линией к запястью и уходила под рукав водолазки. Я с трудом подняла вторую руку и коснулась пальцами трещины – она была гладкой, как будто нарисованной. На второй руке тоже была еле заметная трещинка, на ладони. Неужели, я вся покрылась этим рисунком?

Я пододвинулась к краю кровати и села, свесив ноги на пол. Голова очень сильно закружилась, поэтому я не двигалась несколько минут, пока комната не остановится. Потом медленно встала. Голова снова закружилась, ноги подкосились, и я рухнула на четвереньки. Стефан выскочил из ванной в спортивных штанах и помог мне сесть на кровать.

– Не надо вставать, – сказал он.

– Что это? – я протянула ему растрескавшуюся руку, когда голова перестала кружиться.

Он погладил трещинку и ответил:

– Это бывает. Ничего страшного. Когда восстановишься – они исчезнут. Хочешь переодеться в халат? Тебе будет удобнее.

Я кивнула. Стефан достал из шкафа белый махровый халат и положил его рядом со мной. От халата пахло горным воздухом. Я подумала о теплом душе.

.

.

– Не стоит, – произнес Стефан. – Рискуешь разбить голову о кафель.

Опять он читает мои мысли. Но, может быть, так даже проще? Не нужно напрягаться, чтобы что-то сказать.

– Я заварю чай, а ты пока переоденься, – сказал Стефан и ушел на кухню.

Я медленно стянула водолазку с одной руки. Передохнула, потому что голова опять закружилась. Потом стянула с другой руки, передохнула. С огромным трудом я высвободила голову из материи и в изнеможении откинулась на кровать. Потолок пытался от меня убежать. Когда я все-таки его догнала и остановила, то принялась расстегивать молнию на джинсах. Медленно, сантиметр за сантиметром, я, лежа на спине, стягивала узкие джинсы, и, в конце концов, осталось стряхнуть их со ступней, но ноги отказывались меня слушаться.

– Тебе помочь? – раздался голос Стефана из кухни.

– Нет! – в ужасе ответила я.

Не хватало еще, чтобы он увидел меня в чем мать родила! В принципе, на мне было черное не просвечивающееся белье. Но не могла же я предстать перед практически незнакомым мужчиной в таком виде.

Я попыталась скинуть джинсы со ступней – ноги не двигаются вообще. Я их почти не чувствовала. И подняться нет сил. Нет, без помощи не обойтись. Рукой я дотянулась до халата и накинула его сверху на себя, позвала Стефана. Он тут же появился в арке кухни.