– Я понял, – голос Роберта стал холодным и странно спокойным. – Не вижу смысла продолжать разговор.

С этими словами врач развернулся и вышел из кабинета военного.

С отправкой социальных эмигрантов, как называли изгнанников в официальной документации, в Цитадели никогда не затягивали, старались избавиться от них поскорее. После вынесения вердикта о выселении «неправильным» давали сутки на сборы, а затем выводили за стену.

Брать с собой разрешалось строго ограниченный набор вещей: одежда, средства личной гигиены, продукты питания и лекарства, которые на момент выселения были в наличии в доме эмигранта, ведь как только решение Комитета соответствия регистрировалось в системе контроля, для обречённого жителя блокировался доступ ко всем сервисам. Можно было брать вещи, не подлежащие переработке. В эту категорию относились многие старинные реликвии вроде тканевых игрушек, деревянных безделушек и книг. Бумагой в цитаделях не пользовались, поэтому нужды в макулатуре не было. А вот любые электронные гаджеты и металлические предметы выносить за периметр города было строжайше запрещено.

В этот раз за стену выдворялась группа из четырёх человек: Мириам – молодая девушка, ослепшая на один глаз в результате травмы в сельскохозяйственном секторе, Майкл – тринадцатилетний парень с внезапно проявившимся крупным родимым пятном, признанным опасным отклонением. Вместе с Майклом из Цитадели ушла его мать Оливия. Четвёртым изгнанником был Иан Кёрли, травмами которого укорял брата Роберт. Молодой офицер в стычке со скаргом потерял правую кисть. Кроме того, у парня была сломана пара рёбер и сотрясение мозга на закуску. Он мог идти сам, но с большим трудом и риском потери сознания.

Такая компания не сможет защитить себя в случае опасности за стеной. Больше всего Роберт переживал за Иана. Врач сам проводил ампутацию остатков разорванной руки и чувствовал ответственность за жизнь пациента.

Взяв запас самых востребованных медикаментов, инъекторы и перевязочные материалы, которые можно было незаметно вынести, Роб вышел вместе с группой за стену. Его, как «правильного» цитадельца, занимающего должность, приближенную к верхам, да ещё брата главнокомандующего армией, обыскивать не стали.