– Ты чего, сынок? – он присел рядом, – Испугался мамку с новой прической? Не бойся!

Однако Димка по-прежнему, широко раскрыв глаза, смотрел на Полину, не отпуская ногу Кирилла.

– Ладно, давай раздеваться!

Он снял с мальчика ботинки и куртку, повесив ее в шкаф. Ребенок не хотел уходить, но потом все же убежал в комнату и там затих.

– А тебе идет. Только косу жалко. Столько лет растила.

– Спасибо, – она коротко улыбнулась, – будешь ужинать?

Переодевшись, Кирилл заглянул в комнату, где, сидя в углу, Димка катал машинку.

– Пошли кушать! – позвал он.

Мальчик беспрекословно встал и подошел к нему, не проронив ни слова, и взял за руку.

– Что с тобой? – спросил Кирилл, – Что-то в садике случилось?

Тот замотал головой.

– Мозно я у тебя на коленоськах посизу?

– Можно.

Сев за стол, он усадил ребенка на колени. Полина налила борщ в две тарелки и села напротив.

– А сама?

– Я уже поела.

Тополев вспомнил, что не мог дозвониться.

– А телефон почему не доступен был?

Полина отвела на секунду глаза.

– Потеряла телефон я.

– Где?

– Сама не знаю. Может, из сумки вытащили.

– Так давай заявим в полицию.

– Да ладно, – махнула рукой она, – все равно искать никто не будет. Новый куплю.

– Ты знаешь, сколько он стоит?

Тополев потянулся за хлебом.

– Мне показалось, или ты похудела? – спросил он, заметив, как она напряглась.

– Вроде такая же, как всегда, – пожала она плечами.

– И голос какой-то не такой.

– Да что ты пристал ко мне? – она хохотнула, но получилось неестественно.

Все это время Димка, казалось, не дышал, держа в руке так и не опущенную в тарелку ложку.

– Сынок! Ты почему не ешь? Вон, какой суп вкусный, – Кирилл забрал у ребенка ложку и начал его кормить, – правда, немного пересоленный.

– Прости, если лишка соли сыпанула! – снова сложила она ладони.

Надо же, подумал Тополев, уже два раза за вечер извинилась. Если бы его спросили, он бы вряд ли вспомнил, когда жена просила прощения в последний раз. Да еще этот молитвенный жест. Какая-то она не такая сегодня. Даже смотрит странно, словно, не видела давно.

– Так какой ты подарок матери присмотрела?

Опять это напряжение и испуг, отметил про себя Тополев.

– Ты о подарке на день рождения? – растягивая слова, спросила она.

– Ну, да.

– А я тебе не говорила?

– Что именно?

– Про подарок.

– Ты же вчера мне сказала, что присмотрела подарок, – удивился он, – забыла что ли?

– Совсем из головы вылетело, – она тронула себя за лоб.

Тополев ссадил ребенка с колен, и тот ушел в комнату. Полина смущенно ерзала на стуле.

– Давай завтра сходим и выберем что-нибудь.

Он подумал, что они уже давно не ходили вместе по магазинам.

– Да, конечно. Сходим.

Он посмотрел на нее и вдруг сказал:

– Честно говоря, испугался сегодня за тебя.

Полина распахнула глаза, побледнев, и тут же отвела взгляд.

– Все хорошо. Со мной все в порядке.

Тополев заметил, как украдкой она смахнула слезу.

– Я пойду в комнату.

Избегая смотреть в его сторону, она вышла из кухни. Он вздохнул и принялся доедать остывший борщ. Закончив с ужином, Кирилл взял пульт от телевизора и приступил к ежевечерней процедуре по переключению каналов, остановившись на каком-то тупом сериале. Он не заметил, как подошел Димка, протирая глаза.

– А ты почему не спишь?

Мальчик забрался на диван и, добравшись до его уха, прошептал:

– Папа! А где мама?

– Как где, спит, наверное, – ответил он.

– Это не мама.

– И Вы решили, что это не Ваша жена?

Василий Ефимович прохаживался по кабинету с сигаретой в руке.

– Тогда я еще только начал сомневаться.

Тополев хотел уловить в его взгляде, голосе, да в чем угодно, хоть крупицу доверия.

– Я понимаю, моя история похожа на фантастику, но это все, что я знаю, – с горечью произнес он.