– Так, Кузнецов Вадим Леонидович, сорок три года. Десятая квартира. Пойдем!

Он вылез из машины, прихватив с заднего сиденья папку, и направился к подъезду. Поднявшись на четвертый этаж, Ринат окинул спутника взглядом. Худощавый, с добродушным даже простоватым лицом сельского парня он располагал к себе и вызывал доверие.

– Я начну разговаривать. Если клиент начнет сомневаться, ты поделишься своими восторгами по клинике! Понял?

– Понял, шеф!

Ринат постучал в дверь. Потом еще. Через минуту дверь отворили. На пороге стоял мужчина, с виду лет пятидесяти, с ввалившимися потухшими глазами и потемневшим лицом. Мужчина опирался на алюминиевую трость с резиновой заглушкой. Голова его казалась непропорционально большой на тонкой шее.

– Вадим Леонидович? – спросил Ринат, и, получив подтверждение, добавил, – Я Вам звонил. Клиника «Исида».

– Да, конечно. Проходите!

Мужчина посторонился, пропуская их в квартиру. Внутри пахло застоялым воздухом, лекарствами и еще чем-то. Григорий вспомнил, что, когда бывал в храме, именно так там и пахло.

Хозяин квартиры пригласил гостей в единственную комнату с разложенным старым диваном, креслом и деревянным поцарапанным столом. На табурете у дивана возвышалась стеклянная банка с водой, прикрытая капроновой крышкой, а рядом – тарелка с раскрошенным хлебом.

– Садитесь! – он завернул одеяло, освободив место на диване.

– Спасибо, мы постоим, – сказал Ринат, – Вадим Леонидович, я контракт привез. Надо подписать.

Он расстегнул папку и вынул из нее пачку документов.

– Условия я Вам уже рассказывал. Ну, так, что? Все в силе?

Мужчина, надев очки, потянулся за документами.

– Я посмотрю?

– Конечно.

Ринат передал ему бумаги, и тот погрузился в чтение. Внимательно изучив текст договора, Вадим Леонидович вернул документы.

– Как-то странно, ребята. Получается, не я вам плачу за лечение, а наоборот, вы мне.

– Вас это не должно смущать, – успокоил Ринат, раскладывая на столе экземпляры договора, – все логично. Вы не совсем пациент. Наши методики еще проходят тестирование. Они еще не прошли все стадии для утверждения. Вы соглашаетесь войти в экспериментальную группу, то есть оказываете нам услугу. Так что оплата услуги – наша обязанность.

Вадим Леонидович обреченно кивнул. Григорий представил себе, что сейчас творится в его голове. Что может чувствовать и думать человек, осознающий, что жить осталось несколько недель, а может, дней?

– У меня есть дочь, – сказал он, – вот ее данные, – он протянул, видимо, заранее приготовленный исписанный клочок бумаги, – если можно, откройте счет на ее имя! Там адрес. Сообщите ей!

Взяв бумажку, Ринат сунул ее в карман.

– Все сделаем, не волнуйтесь! Я думаю, что Вы сами это сделаете. Но мы понимаем, что в нашем деле есть риски…

Он умолк, решив, что продолжать не стоит. Достав ручку, Ринат подложил папку и подошел к мужчине. Снова надев очки, тот поставил свою подпись. После этого они договорились, что за ним завтра приедет машина и доставит в клинику.

– Не возражаете, если мы Вас с фотографируем? – спросил Ринат, доставая телефон, – это для медкарты.

– Делайте, что нужно, – разрешил хозяин квартиры.

Тот сделал несколько снимков не только пациента, но и обстановки в квартире, только зачем, Григорий так и не понял, однако Вадим Леонидович не возражал.

– Жалко человека, – сказал Григорий, когда они сели в машину, – не старый еще. И почему так бывает?

Ринат посмотрел на него, словно тот опять наговорил какой-то ерунды, но промолчал. Они выехали со двора и повернули к центру.

Следующим клиентом был некий Ампилов Борис Семенович, депутат гордумы. Из того, что сказал Ринат, Григорий понял, что Ампилов проходил курс лечения в одной из городских больниц и очень надеется на благополучное исцеления рака печени. Однако его состояние особо не улучшалось, а образ жизни превратился в почти круглосуточное пребывание в больничной палате с непрерывным приемом таблеток и капельниц.