Эмили посмотрела на Нору дольше, чем было удобно, и затем, медленно наклонившись, ответила:

– Проект «Кронус» – одна из наших самых охраняемых тайн. Мы не обсуждаем его с посторонними. Но… в ваших словах есть доля любопытства, которое мне кажется… искренним. Возможно, я смогу вам помочь, но только в ограниченных рамках.

Нора почувствовала слабую надежду.

– Спасибо. Любая информация может быть полезной.

– Начинайте свою работу, – сказала Эмили, указывая на один из терминалов. – Здесь находятся все данные, которые вы запрашивали. Но я должна вас предупредить: за последнее время мы заметили исчезновение некоторых файлов и странные модификации в других. Пока неясно, кто или что за этим стоит.

Нора села за терминал, ее пальцы быстро заскользили по сенсорной клавиатуре. На экране начали появляться списки проектов.

– Вы обращались в Центральную Базу с этим вопросом? – спросила Нора, не отрывая взгляда от экрана.

– Да, но мои запросы остались без ответа. Возможно, ваша проверка даст больше ясности, – Эмили слегка улыбнулась, но ее глаза оставались напряженными.

– Я сделаю все возможное, – ответила Нора.

Несколько минут они работали молча. Нора изучала данные, а Эмили наблюдала за ее действиями, изредка поправляя, чтобы уточнить детали о некоторых проектах.

– Почему вы решили начать именно с нашего отдела? – спросила Эмили, нарушая молчание.

– Это не просто совпадение, – сказала Нора, но ее тон выдавал, что она знает больше, чем думает Эмили. – Вы хотите знать правду? Это не просто проект. Всё, над чем вы работаете, гораздо сложнее и опаснее, чем кажется.

– О чем вы говорите? – Эмили нахмурилась. – Если что-то не так, мне нужно знать.

Нора откинулась в кресле и сложила руки на коленях.

– Вы подозреваете, что в вашем проекте что-то идет не так, – начала она. – И вы правы. Но проблема гораздо шире. Антиподы – это не просто группа нарушителей порядка. Это сила, которая действует системно, разрушая все изнутри.

Эмили скрестила руки.

– Слишком общее заявление. Будьте конкретнее.

– Хорошо. Слышали ли вы о беспорядках в Акунте? – спросила Нора.

– Разумеется. Это худший социальный кризис за последние десятилетия. Говорят, что это естественная реакция на неравенство и давление власти.

Нора слегка наклонилась вперед.

– Это выглядит естественно. Но на самом деле за этим стоят Антиподы. Они используют средние и нижние слои населения как инструмент. Подстрекают к восстаниям, провоцируют неповиновение органам власти, организуют акции саботажа и насилия.

Эмили замерла, обдумывая сказанное.

– Вы хотите сказать, что они специально разжигают конфликт? Но зачем?

– Чтобы ослабить верхушку власти Арконии. Чем хаотичнее становится система, тем проще им внедрять своих людей – в корпорации, правительственные структуры, полицию. Когда все рушится, они заполняют пустоты. Одновременно с провокациями Антиподы используют временные аномалии как оружие.

– Оружие? – резко спросила Эмили – Но как можно использовать временные аномалии как оружие? Это же неконтролируемый хаос.

Нора усмехнулась.

– Для вас – хаос. Для них – инструмент. Антиподы научились направлять искажения в нужные им точки. Они используют их, чтобы разрушать ключевые элементы инфраструктуры, уничтожать стабильность.

– Это объясняет, почему столько аномалий появляется в мегаполисах, – пробормотала Эмили.

– Именно, – кивнула Нора. – Они ослабляют города, лишают их контроля и вызывают панику. Вы помните, что произошло в Лаумосе?

Эмили нахмурилась.

– Конечно. Вся восточная часть города пропала за одну ночь. Говорили, что это крупнейшая временная воронка, но никто не мог объяснить, почему она появилась.