У грузовика, метрах в пяти от остановившегося мотоцикла, стояло трое мужчин, двое в такой же серо-голубой форме и фуражках, как и милиционер Горохов, но в погонах унтер-офицеров. А один, лет тридцати, в защитной форме, в кителе с отложным воротником, бриджах с сапогами и перетянутый портупеей с кобурой на поясе, в защитной фуражке с зеленым околышем и такими же погонами обер-лейтенанта, как и у Горохова. Или как тут у них принято, старший лейтенант. К удивлению выходца из военной семьи, Кудашева, двое милиционеров, один из которых был грузный, в возрасте, в сдвинутой на затылок фуражке и с глазами на выкате, при виде офицера вовсе не отреагировали ожидаемым образом. То есть, не оправили форму и не подняли руку к козырьку фуражки, а тот, что постарше, просто лениво помахал Сергею рукой. Тот, что моложе, с простым, рябоватым русским лицом, воскликнул:
– Здорово, Серега! – и пошел навстречу спешившемуся черневскому участковому, фамильярно протягивая руку.
Обменявшись с Гороховым рукопожатием, этот городовой в звании старшего унтер-офицера. Потом Юрий узнал, что в Советской России их называли постовыми. Мужчина приветливо улыбнулся снимающей шлем Маше и перебросился с ней парой слов. Кудашев понял из их разговора, что этот милиционер из соседней с Чернево деревни родом, учился в той же школе что и Лопатины с Гороховыми, только раньше и был с ними хорошо знаком. С Юрием общительный милиционер обменялся улыбками и тоже поздоровался за руку. Полный милиционер с погонами фельдфебеля то и дело вытирал замусоленным платком пот со лба. Выглядел неопрятно.
Сергей прошел к грузовику. Офицер, в котором сразу чувствовалась кадровая выправка, встретил участкового рукопожатием. Отдал честь. Горохов, чуть помедлив, так же взял под козырек, кивнул головой в сторону мотоцикла и пассажиров:
– Ребята вот на автобус опоздали, я их и прихватил до райцентра, как раз в отдел собирался заехать. Что-то начальник вызывает…
Он повернулся уже было обратно, но толстый милиционер окликнул его:
– Горохов, ты там узнай в районе, долго еще торчать нам, на дороге? Уже неделю это усиление, а я с кумом как раз крышу на сарае перекрывать собирался, шиферу достал. А то дожди польют, так и погниет все. Погранцы, вот гутарют, их сменить обещали…
– Узнаю, Максим Петрович, обратно поеду, расскажу, – и Сергей с силой толкнул ногой рычаг стартера. Юрий увидел, что рука милиционера на руле мотоцикла дрожит, а может и показалось…
– Товарищи, ваш человек? Знаете его? – спросил офицер-пограничник милиционеров, пристально глядя вслед удаляющемуся в сторону Шумячей мотоциклу?
– Да, брось ты, старлей, прям, как границу охраняешь! Самому-то не надоело… Это Серега Горохов, участковый местный. – сказал толстяк и, покряхтывая, стал спускаться с обочины в придорожный куст расстегивая ширинку.
– А с ним кто был? – продолжал расспрашивать офицер второго милиционера.
– Да Черневские ребята. Машка Лопатина, она в Смоленске учится в медицинском, видная девка стала… Брат у нее погиб несколько лет назад, на флоте служил, была история, расскажу потом…
– А парень, тоже местный? – не унимался пограничник.
– Местный, местный, успокойся, кому тут еще быть. Я по парням-то не специалист, – милиционер ехидно улыбнулся, – я по девкам привык… Да… Машка-то хороша! Года два ее не видал, поди в Чернево фельдшерицей теперь, после институту пойдет! Ха, надо будет поболеть к ней приехать! Пусть полечит! Ха-ха-ха-ха! – заразительно заржал рябой милиционер.
Шумячи, гордо называвшийся райцентром, был чем-то средним между большой деревней и маленьким городом. Так и назывался – поселок городского типа. Когда-то входивший в черту оседлости с больше половиной населения – евреями и принадлежавший раньше, в царские времена, к Могилевской губернии. Юрий почерпнул информацию эту, мельком пролистав какую-то из книг в Черневской библиотеке, ничего больше примечательного не запомнил. Скорее это была все же большая деревня, а не маленький город. Они проехали через окраину, с промышленными строениями за покрытым въевшейся густой пылью бетонным забором. Как потом упомянула Маша, то был местный бетонный завод.